Последний Персидский поход
Шрифт:
Офицеры тактично промолчали.
– Правильно понимаете. Тебя, Никитин, будем аттестовывать на роту, так что не подкачай!
Никитин взял под козырек. Оно, конечно, приятно, но надежда отдохнуть недельку рухнула.
***
Титры: Анапа. Краснодарский край. СССР.
3 июня 1988 года.
По дороге до пляжа в душном автобусе она прижималась к нему, словно младенец, ищущий защиты от жестокого мира, около родной матери.
Парочка прыщавых старшеклассников, пытавшихся тереться возле нее, встретив многозначительный взгляд Кирпичникова, моментально сделали вид, что их интересует исключительно «жувачка» и пейзаж за окном.
Пляж, по причине буднего дня, был малолюден. Николай и Маринка устроились на дальнем краю. Вода была еще прохладной, но они вдоволь наплескались в набегающих волнах наката. На жене Кирпичникова (он все время помнил об этом – ЖЕНЕ) был скромный купальничек-бикини бирюзового цвета, не особо скрывающий ее девчоночьи прелести, и Коля даже пожалел, что ему нужно вечером улетать.
***
Титры: Фарахруд. Провинция Фарах. Афганистан.
3 июня 1988 года
Когда Никитин пришел в расположение взвода, надежды отдохнуть не осталось совсем.
Воспользовавшись тем, что офицеры и прапорщик Гуляев с частью личного состава трудились в парке, бойцы, оставленные для наведения порядка в расположении под руководством сержантов, без отеческого командирского надзора мерзко и безобразно – в зю-зю - нажрались, непонятно чем. И по пьяни передрались.
Казах Бахаев тупо молотил в проходе меж коек худосочного, но злого хохла Халуса.
Дневальному Никитин сдал по роже сразу, при входе, и жестом велел молчать.
Его не видели, и он некоторое время наблюдал, как ход поединка меняется: Халус врезал Бахаеву ногой в пах и продолжал азартно его пинать.
Но офицеру это зрелище быстро надоело.
– Брек, Украина! Брек, Казахстан! Победила дружба! Бахаев! Встать!
Казах, охнув, поднялся. Ему было нелегко, это было видно, но спецназовско-азиатская закваска не позволяла расслабиться.
– Да мы тут… ничего… товарищ старший лейтенант! Спарринг типа…
– Объявляю для дураков: кто жаждет хорошего спарринга, пусть приходит ко мне, в любое время. Я устрою. Нажрались-то чего? Ясно. Сержант, ко мне!
Сержант Величко шустро подскочил с койки, хотя до тех пор изображал из себя мертвое тело, и затянул распевно:
– Товарищу старший лейтенант! Да мы туточки…
– Разговелись?
– Та ни… Трохи брагульника хлопцы саперные нам далы… А мы ни…
Никитин нанес ему короткий удар в солнечное сплетение.
Величко задохнулся, но сохранил вертикальное положение – СПЕЦНАЗ обязывал к специфике.
– Слушать сюда, гамадрилы мокрожопые! – взыскуя с подчиненных, голос должно иметь подчеркнуто-ленивый, это Никитин усвоил давно, – Спать всем два часа. Потом усиленная физподготовка. Потом – уже завтра - выходим… Величко, за вами чистка оружия, снаряжение. Боекомплект получаем в семнадцать, ноль-ноль. Все ясно?
– Знивше? Учору ж тильки пришлы…
– Разговорчики!
Никитин почти никогда не опускался до нецензурных выражений в задушевных беседах с личным составом.
***
Титры: Анапа. Краснодарский край. СССР
3 Июня 1988 года.
А на берегу, возле оставленной одежды, молодоженов ждал сюрприз. Там, скучая, ошивались трое: два здоровых дебила допризывного возраста, а третий – тот самый майор из военкомата, что встречал Кирпича на аэродроме. Правда, сейчас он был в «гражданке».
Эффектной драки не получилось. Когда один из недоумков попытался всего лишь замахнуться, Коля по-простецки завел ему ручонку за спину, не став ломать (а ведь мог!) и дал пинка под зад.
Тот пропахал рожей мелкую гальку и передумал совершать дальнейшие агрессивные действия.
Второй тоже почему-то не захотел встревать, отпрыгнул.
Майор же паскудным голосом с приподнятой бодростью спросил (ой, зря!):
– Кто это с тобой, Мариночка? Хахель очередной?
Кирпич коротким прямым въехал майору в рыло.
Хлынула кровища из носу.
Майор улетел метра на три.
Никитин подошел к нему и, слегка нагнувшись, внятно сказал:
– Слушай, Козлина вонючая! Я уезжаю, но я вернусь. И очень скоро! И если я узнаю, что ты, «педер сухтэ - (титры: грубое афганское ругательство),– хотя бы повернул свое свинячье рыло на мою ЖЕНУ! Ты покойник! Понял, ты, чмо? Отвечать!
– Э…
– Ответ неверный, - Кирпич коротким ударом дал майору в глаз.
– По-понял…
– Тогда пшёл вон,– Коля удержался от ругани, сзади к нему прижималась Маринка, - и своих сопляков не забудь.
Один из сопляков все же попытался сделать агрессивное движение,
Кирпичников моментально отреагировал: