Последний Персидский поход
Шрифт:
И потянулась к Никитину, ладошкой лодочкой:
– Здравия желаю, товарищ капитан! Не узнаете?
***
Титры: Карьяйи-Гаргава. Провинция Фарах. Афганистан.
22 августа 1986 года.
Уже светало, когда головной БТР наехал на мину и вспыхнул, как спичка, а с трех сторон ударили из всех стволов духи. Судя по всему, там было не менее двух ДШК. Наступил ад кромешный.
Старший лейтенант Кирпичников ехал на втором БТР. Его бойцы шустро посигали с брони в мандех, залегли и открыли ответный огонь.
С башни истошно заголосил КПВТ.
Вскочивший дух шарахнул по ней из гранатомета, но, видимо, наш огонь помешал ему прицелиться.
Кумулятивная граната прошла верхом, над башней.
По засеченному месту пуска ответил наш АГС «Пламя». Его «огурцы» легли плотно и куда нужно, потому что огонь с той стороны заглох напрочь.
И тут с другой стороны раздалось протяжное: «Алла-а-ах акбар!», и духи пошли в атаку.
Они отбили ее – опять спасибо АГС.
Подошли вертолеты. Они деловито, на совесть, отработали свой номер и ушли.
К этому времени подтянулась бронегруппа. В нее входила ЗСУ «Шилка», которая еще минут двадцать методично поливала из всех четырех стволов все направления, где могли укрыться оставшиеся в живых «духи» или могла подойти к ним подмога.
Тем временем грузили в броню убитых – их было шесть человек.
От механика-водителя головного БТР мало что осталось. ЭТО собрали в вещмешок.
За ранеными прилетела санитарная «восьмерка» под прикрытием «крокодила».
Отползали обратно задним ходом, бросив сгоревший БТР, до места, где представлялось возможным развернуться – мандех был глубок, но узок.
Никитин сидел наверху, свесив ноги в правый люк, и курил.
К нему подтянулся боец.
– Товарищ старший лейтенант! Сигаретки у вас не найдется? Свои где-то выронил.
Кирпичников молча, не оборачиваясь, протянул пачку «Явы».
– Спасибо, товарищ старший лейтенант! Разрешите еще пару? С пацанами поделиться.
Кирпич обернулся. На него смотрело грязное, простодушное лицо. Но вот глаза на этом лице были словно позаимствованы у кого-то другого. В них читалось все, что угодно, только не простодушие.
– Все забирай. У меня еще есть.
***
Титры: Аэропорт. Анапа. Краснодарский край. СССР
3 июня 1988 года.
Сейчас эти непростодушные глаза в упор смотрели на него, словно зрачки пистолетных стволов.
– Ну, здорово, сержант Попов! – Николай глянул на часы, время посадки подходило к концу. – Трудимся, значит?
– Извиняйте, так получилось.
– Как? Так?
– Да я же не знал, что это будете вы.
– А если бы не я? Тогда что?
Бывший сержант ничего не ответил. Пожал неопределенно плечами.
– Ладно, проехали. Мне пора, посадка заканчивается.
Попов хмыкнул.
– Если надо, вылет задержат. Вы отдыхать приезжали?
– Нет, с «двухсотым».
– Кто?
– Ты его не знаешь. Он прибыл после тебя. Кто вас нанял?
– А-а-а… это… Хмырюга один, военкоматский. Забашлял Плису, бригадиру нашему. Чем-то вы его успели сильно обидеть.
– Хрен с ним. Важно другое: Здесь живет моя жена. Можешь сделать так, чтобы ее никто не обижал. Только - заочно. Пойми меня правильно. В контакт с ней ни тебе, ни твоим ребятам не вступать! Я приеду очень скоро…
– Товарищ капитан, все будет в лучшем виде! Нас тут уважают. Скажу, кому надо, и к ней близко никто не подойдет. Вы только скажите адресок оставьте.
– Гайдамаченко… Отставить: Кирпичникова Марина, адрес…
– Маринка? – Попов присвистнул, – Классная девчонка… Мы с ней в одной школе учились. Поздравляю, товарищ капитан! Не беспокойтесь: у нас её и так никто не трогает. А этому пидору из военкомата мы ещё Варфоломеевскую ночь устроим.
– Плюнь, не стоит.
– Стоит-стоит. Я теперь понял, за что он на вас… Он ведь, падла, сказал, что вы ему денег должны. Соврал, значит, а это косяк серьезный. Из-за женщины только двое должны разбираться меж собой, третий не лезь! Так что не беспокойтесь, товарищ капитан, все будет чики-трыки! И… удачи вам там.
Кирпичников подумал и протянул руку своему бывшему подчиненному, а ныне «бригадиру» местечковой «братвы».