Последний поклон президента
Шрифт:
Тот опешил и уселся обратно на свое место.
– Ну, все, хватит! Замолчите оба!
– вскрикнул Стружин.
– Нам надо, кровь из носа, из этой ситуации выход искать! До приезда президента совсем немного времени осталось.
Гусев захохотал. Его смех походил на истерику. Но генерал держал себя в руках. Просто ему нужно было сбросить накопившуюся отрицательную энергию. Стружин удивленно смотрел на губернатора и ждал, когда тот успокоится. Тот встал и налил себе воды из графина. Выпив залпом целый стакан, он поставил его на полировку стола и,
– А ничего у вас не выйдет! Вы уйдете ни с чем! А президент вас за это - по заднице мешалочкой! И все! Кончилась ваша кремлевская карьера! Ну а президенту я и сам хочу все в глаза сказать, наедине. Пусть не думает, что я его боюсь. Кстати, писатель Астахов- тоже, по-вашему, заговорщик? Потому как и он ставил подпись под проектом конституции и обращения к жителям области! Так что президент зря к нему поехал. Не любит Астахов кремлевских. Ой, не любит! Ему все ваши рожи, как и всех чиновников напыщенных, надоели! Так что президента ждет фиаско! А что касается ситуации в области, так скоро о ней уже весь мир узнает. Но это вам Чечней не будет! Воевать мы не станем! Но и вас никто не поддержит. А вы сами-то знаете, что у президента самый низкий рейтинг именно в Белоярской области?
Лицо Стружина стало злым и хмурым. Насупив брови, он тихо сказал:
– Ну, Гусев, - молись!! Ты дурак!!! Я это знал, но что такой?! Молись, чтобы президент был с тобой добр, хотя он и не орет, но ты, ты на себе испытаешь все прелести его опалы и гнева! А маслице-то Аннушка уже разлила, милок!
– Что, сучонок?! Морда кэгебешная! Угрожать мне собрался? Так мне на твои угрозы - расстегнуть ширинку и обоссать, как два пальца! Просто, дешево и сердито! Пошел ты на х....- Гусев выдал четырехслойный армейский матерный "бутерброд".
Гэбешники вскочили со стульев и почти побежали к выходу. Первым семенил по паркету Стружин. За ним, перебирая ножками, почти бежал Мордвинов. Громко хлопнула дверь. Гусев довольно улыбнулся и крикнул вслед:
– Что, сами-то обоссались, что я вас могу не выпустить отсюда?!
В углу гулким боем ударили напольные часы. Маятник тревожно колыхался за рифленым стеклом. Гусев, посмотрев на циферблат, тихо произнес:
– Да, время-то кончается, кончается, но врагу не сдается наш гордый "Варяг"! Нет, они не посмеют, не посмеют, кишка у них тонка! Только бы они этих депутатиков не запугали, только бы не запугали...
Генерал медленно встал и подошел к стене кабинета. На белой стене висел портрет президента в дубовой рамочке. Гусев внимательно посмотрел на застекленный прямоугольник фотоснимка и, протянув руку, снял его с гвоздя.
– Пророков нет в отечестве своем! Да и в других отечествах не густо!
Дубовая рамка полетела в угол. Звякнуло стекло, и осколки посыпались на блестящий паркетный пол.
Глава восьмая
Президент вглядывался в морщинистое лицо Астахова. Глубоко посаженные глаза, нос картошкой и седые брови. Обычное лицо старика. Правый глаз немного косит, это делает взгляд писателя слегка загадочным. Он будто смотрит вперед, а на самом деле его взор устремлен куда- то за спину собеседника.
Президент улыбнулся и протянул руку. Писатель ее пожал. В его руке почувствовалась сила. Президент слегка дернул плечом и почувствовал легкое жжение в ключице.
– Здравствуйте, Владимир Петрович!
– Здравствуйте, как, правда, вас величать - господин или товарищ? Товарищ президент - нелепо вроде - ответил Астахов.
– Зовите, если можно, Сергей Сергеевич, я не люблю формальностей.
– Как скажете, проходите в хату!... Правда, у нас не прибрано, не ждали мы с бабкой, что к нам высокие гости приедут.
– Ничего, ничего, это вы меня извините, что напросился к вам, на ночь глядя.
Вошли в дом. Низкая дверь звонко скрипнула несмазанной петлей. Президент наклонился, что бы не удариться головой о балку. Писатель кивнул на маленькую комнату:
– Проходите в мой кабинет, там я работаю, там и кресла есть. Мы ведь одни разговаривать будем?
– Астахов покосился на телохранителей.
– Да, конечно, один на один. Я у вас много времени не отниму.
– Президент снял пальто и протянул его охраннику.
В доме было натоплено. Уютно пахло теплом и спелыми яблоками. В углублении корявой стенки печки спала кошка. Она лениво приоткрыла желтые глаза и, мурлыкнув, потянулась. Президент невольно улыбнулся. Он вспомнил такую же печку в деревне у бабуши под Ленинградом. Астахов снял калоши и остался в толстых шерстяных носках. Президент покосился на свои ботинки.
– Можете не снимать: вы же на машине ехали, а у нас тут снег чистый, не то, что в городе, - успокоил его Астахов.
На полу лежали вязаные половики. Президент словно с опаской шагнул по пестрым дорожкам.
Комната писателя была скромно обставлена, но выглядела уютной. Небольшой письменный стол. На нем лампа со стеклянным абажуром и пишущая машинка. В углу два больших кожаных кресла, между ними журнальный столик. На всю стену справа - полки с книгами. Множество книг. Толстые и тонкие переплеты ровно стояли по шеренгам. На противоположной стене висели фотографии в рамочках. По пожелтевшим снимкам было видно, что им не один десяток лет. Президент бегло взглянул и узнал на них Сахарова, Солженицына, Быкова и Черкасова.
– Сергей Сергеевич, вы присаживайтесь - кресла-то удобные.
Президент сел. Кресло было действительно удобным.
– Сергей Сергеевич, что это вас занесло в наши края?
Президент взглянул на Астахова, но ответил не сразу. Он собрался с мыслями, взвешивая каждое слово:
– Да вот, проблем у вас много накопилось...
– У меня?!
– удивился Астахов.
– Нет, конечно, не у вас - в области вашей. У губернатора - забастовки шахтеров, учителям деньги вовремя не платят, пенсионерам не доплачивают!