Последний Порог
Шрифт:
— Ага, и ты сказал, что они в предгорьях, — добавила дворфа, она добавила в свой голос немного веселья, и это не ускользнуло от Дзирта.
Он благодарно улыбнулся дворфе и кивнул. — Они не меньше месяца пробудут в предгорьях или поблизости, — пояснил он. — Но мы ищем их, дабы подтвердить слухи, или, по крайней мере, их место в этих слухах. — Он снова оглянулся на север и кивнул. — За день или около того, мы сможем многое подтвердить.
— Твой лес здесь?
— Так он надеется, — пробормотала Далия.
Дзирт пошел на север вдоль
— Зачем нам идти за ним? — спросил Энтрери. — Пусть гоняется за своими призраками, а мы уйдем из Десяти Городов. Хорошо конечно скрываться от преследующих нас дроу, но сколько времени ждать...
— Нет, — перебила Далия, и также пошла на север вдоль берега. — Я хочу это увидеть. Я хочу увидеть, как Дзирт найдет своих призраков, или потеряет надежду. Он должен мне, по крайней мере, это.
— Ах, истинная любовь, — задумчиво сказал Энтрери Эффрону, когда проходил мимо кривого чернокнижника.
Эффрон, некоторое время, стоял и смотрел, пытаясь понять, что происходит, прежде чем последовал за остальными.
Караван дроу и драуков вошел в южный конец перевала через Хребет Мира, неуклонно двигаясь на север. Когда они только покинули Гонтлгрим, Тиаго Бэнр сильно их подталкивал, стремясь найти свою победу. Но когда они узнали, что Дзирт двигается на север, Равель Ксорларрин порекомендовал Тиаго расслабляться и задать ровный и осторожный темп. Долина Ледяного Ветра не была большой областью и была полностью ограничена главным образом непроходимыми горами и несудоходным Морем Движущегося Льда.
Дзирту До’Урдену было некуда убежать.
Верхом на Баёке, своем великолепном ящере, Тиаго оглядел свою банду и успокоился. Их было только тридцать, но Тиаго не сомневался, что они могли уничтожить все Десять Городов. Даже если общины объединятся, дабы поддержать Дзирта — хотя из того, что он узнал об этом месте, это казалось маловероятным. Равель вел своих самых сильных ткачей, тех же самых, которые помогли ему улучшить его чары, сеть из молний. Равель был самым молодым в группе, но они были ему очень преданы.
И Джерт, оружейник Дома Ксорларрин, вел своих самых опытных и умелых воинов, не говоря уже о Йеррининэ и пяти сильных драуках, включая его супругу, которые шли по бокам процессии.
Тиаго посмотрел на Сарибель, которая ехала на ящере недалеко от него, и на ее товарок жриц. Никто из них не был очень стар, понял он, и никто не достиг совершенства как ткач или воин. Однако Тиаго верил в эту группу — конечно, Верховная Мать Зирит Ксорларрин охотно привлекла свою семью к этой охоте, двух своих детей и оружейника ее Дома, едущего впереди.
И все к выгоде Тиаго. Дзирт будет его трофеем, и Ксорларрины это знают. Голова Дзирта принесет славу Тиаго, а для Зирит более важна постоянная поддержка Бэнров, ибо Ксорларрины укрепили свою власть в Гонтлгриме
Несомненно, что пополнение, движущееся теперь по тоннелям Подземья, дабы поддержать войска в Гонтлгриме, состояло, по сути, из Бэнров или представителей Бэнров.
Когда он обдумал это, когда осознавал связь, которая усиливалась между двумя семьями, Тиаго обнаружил, что смотрит на Сарибель. Он понял, что привязался к ней, а она научилась ему угождать.
С его новым оружием и щитом, Vidrinath и Orbcress, и конечно с головой Дзирта До’Урдена, Тиаго пришел к мысли, что он станет оружейником Дома Бэнр достаточно скоро, вероятно, сразу после его возвращения в город. Даже Энджрел не будет настолько глуп, чтобы выступить против него.
Но теперь он думал, что, возможно, это не самый лучший курс для него. Конечно, мужчине дроу лучше жить в Гонтлгриме, чем в Мензоберранзане, Дом Ксорларрин всегда позволял мужчинам жить в положении большего могущества и влияния по сравнению с другими Домами.
Возможно, Тиаго лучше послужит Дому Бэнр и лучше послужит себе, если он останется в Гонтлгриме.
Он повернул Баёка к Сарибель, и другие жрицы отступили назад, когда его намерение поговорить с Ксорларрин стало очевидным.
— Мне не нравится Верхний Мир, — сказала она, когда он приблизился. — Я чувствую себя здесь уязвимой как никогда, без тесных стен, и потолка для укрытия от атак сверху. — Пока она говорила, она взглянула на горы, вздымающиеся стеной, и вздрогнула, очевидно, представив там какого-то лучника или великана, собирающегося сбросить на них камни.
— Наш трофей стоит этих неприятностей, — уверил ее Тиаго.
— Вы имеете в виду, ваш трофей.
Тиаго ей улыбнулся. — Разве ты не разделишь со мной славу?
— Наш отряд в вашем распоряжении.
— И ты не больше, чем его часть?
Она посмотрела на него с любопытством.
— Моя любовница? — спросил он.
— Береллип, — ответила она, ссылаясь на свою старшую сестру. — А также большинство женщин в Гонтлгриме и изрядное число в Мензоберранзане, я полагаю.
Тиаго засмеялся и пожал плечами, но спорить не стал. — Да, — промолвил он, — но кроме тебя, никто из них, даже Береллип, не извлечет выгоды из этого путешествия. Вообрази славу, которую я получу, когда вернусь с головой Дзирта До’Урдена. Свой путь я буду выбирать сам.
— Оружейника Дома Бэнр, — промолвила она. Тиаго покачал головой, но Сарибель настаивала, — Об этом начали говорить, еще до того, как мы отправились в Гонтлгрим.
— Дом Бэнр будет делать ставку на сильное положение в желаемом городе Ксорларрин твоей верховной матери, — ответствовал он. — Возможно, я буду воплощать это положение.
Сарибель пыталась сохранять спокойствие, но ее глаза расширились, выдавая ее надежды.
— Возможно, я возьму в жены благородную Ксорларрин, объединив наши семьи в альянс, и у нас будут общие цели, — промолвил Тиаго.