Последний проблеск света

Кент Клэр

Когда он выпрямляется, я чувствую себя лучше, но не настолько глупа, чтобы верить, что теперь этот мужчина не представляет опасности. За спиной у него висит охотничья винтовка, а к ремню пристегнуты ножны с ножом вдвое крупнее моего.

От него больше не пахнет маслом и сигаретами. От него пахнет грязью и потом.

И от меня тоже. Теперь это меня уже не беспокоит.

— Ты сама по себе?

Я не отвечаю.

— Ты направляешься в Форт-Нокс?

Не думаю, что я кивнула, но он ведет себя так, будто я это

сделала.

— Я тоже, — говорит он. — Можем держаться вместе, если хочешь.

Мои плечи напрягаются.

— Я не ищу компанию.

Его глаза слегка расширяются.

— Ничего такого. Я ничего не ожидаю. Маленькая хорошенькая штучка вроде тебя… ты не в безопасности в одиночку.

Он прав. Я знаю, что он прав. Но все, кому я когда-либо доверяла, мертвы или давно пропали.

— Откуда мне знать, что я буду в безопасности с тобой?

— Я знал твоих дедушку и бабушку. Твоя бабушка преподавала мне в воскресной школе. Я оставался в городе до конца. Не был в банде. Не примкнул к стаду. Помнишь меня после того, как мы взорвали мост? Я был с охотниками.

Я правда припоминаю встречи с ним примерно год назад, когда то, что осталось от Мидоуза, затаилось за охраняемым периметром. Я помнила, как он не раз возвращался с оленем или дикой индейкой, даже когда животных в лесах стало мало. Он делился добычей со всеми, распределял пайки.

Должно быть, он видит что-то на моем лице. Его челюсти слегка разжимаются.

— Я хороший парень, Лейн. Я не наврежу тебя и не буду просить ничего, что ты не готова дать.

Я так сильно хочу доверять ему, что моя рука дрожит. Приходится приложить сознательное усилие, чтобы держать пистолет ровно.

— Почему ты не покинул город с остальными?

Его лицо искажается так мимолетно, что я едва не упускаю это.

— У меня была больная маленькая девчушка. Ей и пяти лет еще не было. Не мог ее бросить.

Я слышу в его голосе потерю — легкую, ноющую, вторящую бремени в моем голосе.

Все, кто до сих пор жив, кого-либо потеряли.

Многие из нас потеряли всех.

— Что насчет тебя? — спрашивает он. — Ты задержалась ради кого-то?

— Ради бабули.

— Ее легкие?

Я киваю. Пепел в атмосфере, витающий последние несколько лет (и только начинающий уходить из воздуха) убил столько же людей и животных, как и вооруженные налеты, цунами, землетрясения и ураганы.

Просто пепел убивает медленнее.

— У моей малышки Грейс было то же самое. Она умерла пару недель назад. Я сейчас направляюсь в Форт-Нокс, так что ты можешь пойти со мной, если хочешь.

Я испытываю соблазн.

Это не милый мужчина и не дружелюбный, но он силен, вооружен и умеет охотиться. Он также кажется хорошим парнем, как он сам сказал.

Теперь мои инстинкты стали лучше, чем когда я была шестнадцатилетней девочкой, живущей комфортной жизнью. Мои родители умерли в автокатастрофе,

когда мне было двенадцать, и это самое тяжелое, что случалось со мной. Мне пришлось переехать из города Шарлотт в Мидоуз, маленький горный городок в юго-западной Вирджинии. Мои бабушка и дедушка были любящими и состоятельными и делали для меня все возможное. Несмотря на горе, я хорошо училась в школе. У меня было много друзей. Я начинала интересоваться парнями. Мне не казалось, что Мидоуз полностью стал моим домом, но по сути я была там счастлива.

Как и многие знакомые девушки, я относилась к незнакомым мужчинам со здравой осторожностью, но все равно предполагала, что большинство будет вести себя цивилизованно. Но это было до. После, в первый год, когда еще было кабельное телевидение и интернет, я смотрела новостные репортажи из больших городов, которые один за другим поддавались насилию и хаосу, и я раскачивалась вперед-назад, испытывая тошнотворный шок от того, что мужчины делали с женщинами и детьми.

Я глупо думала, что мой маленький городок, удаленный от крупных населенных пунктов и большинства жестокости, защищенный горами и рекой, охраняемый мужчинами, которых с рождения учили охотиться и стрелять… убережет меня.

Теперь мои инстинкты стали лучше. Им пришлось улучшиться от жизни в этом мире.

Я знаю, что не все мужчины ведут себя как животные. У меня был отец, который любил меня. В семнадцать у меня был бойфренд, который был милым и нежным, пока мы целовались и трогали друг друга, пока он запускал руки под мою футболку на заднем сиденье заброшенного Олдсмобиля. У меня был дедушка, который расстался с жизнью, пытаясь защитить своих подопечных.

Я знаю, что некоторые мужчины по-прежнему хорошие, но все, кого я знала, теперь мертвы.

И теперь, когда мужчинам не грозят последствия за то, что они берут желаемое силой, плохих не меньше, чем хороших, и некоторые плохие прикидываются хорошими.

Я не буду рисковать.

Даже ради защиты спутника в путешествии, которую мог бы дать мне Трэвис.

— Что скажешь, Лейн? Опусти оружие. Мы можем поехать в Форт-Нокс вместе.

Я сглатываю и качаю головой так резко, что две длинные косы, свисающие на спину, слегка подпрыгивают.

— Нет. Я останусь сама по себе.

Он выдыхает, но это лишь его реакция.

— Ладно. Будь осторожна.

— Я всегда осторожна. А теперь медленно подойди вперед и положи эту книгу обратно в мою сумку.

Он опускает взгляд на книгу в своей руке, будто забыл, что до сих пор ее держит.

— Стихи?

Может, это глупо — носить с собой книгу, когда каждый сантиметр пространства в сумке должен быть занят жизненно необходимым, но я не могла ее бросить. Это тонкая книга в мягкой обложке под названием «Самые Любимые Стихотворения», и я снова и снова читала ее бабушке, пока она умирала.