Последний раз, когда я видел её
Шрифт:
Боже, как же стыдно произносить это вслух.
За последние пару месяцев Дилан миллион раз хотел, чтобы той ночи не было в его жизни. Он бы скорее умер, чем позволил себе пойти к Лорен. Ночами молитвы срывались с его губ, пока он лежал в постели. Но когда просыпался на следующий день – ничего не менялось. Лорен всё так же была мертва, а он был виновен в её смерти.
Если бы он сначала запал на Харли, тогда знал бы, каково это – действительно любить. Тогда он бы попросил Лорен отвалить. И ничего из этого не случилось
– Так я и сделал. Я танцевал, как идиот, задирая рубашку. – И это не самая худшая часть той ночи. – Лорен сказала, что ей нравится, когда парни умоляют её, – щеки Дилана покраснели. – И я сделал это.
Её смех прозвучал в его ушах, как будто Лорен была в этот момент в его комнате.
«О, черт возьми. Ты такой жалкий, – крикнула Лорен, откинув голову назад. – Жду не дождусь, когда мои друзья увидят это».
Дилан с позором опустил голову:
– Она все сняла на камеру. Я даже не заметил – был слишком зациклен на том, что делаю. Я пошел за ней, чтобы забрать телефон, хотел уничтожить видео. Это всё, чего я хотел. – Его губы затряслись. – Я просто хотел стереть видео.
Он сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить.
– Но она продолжала издеваться надо мной. И я так разозлился. – Руки Дилана непроизвольно сжались в кулаки, воспоминание об унижении снова вызвало гнев. – Не знаю, что со мной случилось, но я просто схватил камень, и... ударил её.
Его глаза наполнились слезами. Зажмурившись, он ущипнул переносицу указательным и большим пальцами.
– Я не хотел убивать её, – его глаза распахнулись, и он посмотрел на Харли. – Ты должна мне поверить.
– Я верю, – сказала она тихо.
– Когда я увидел, как она лежит и кровь смешивается с водой... – воспоминания накрыли его, и Дилан всхлипнул. – ... я испугался. Хотел позвонить 911, но знал, что было слишком поздно. И когда я осознал, что натворил, то понял, что не могу позволить кому-нибудь узнать. Никто бы не понял меня. Поэтому я бросил камень в ручей, и взял её телефон. Мои родители спали, когда я вернулся домой. Я быстро переоделся, затем сжег свою одежду у нас на заднем дворе, и почистил свою машину и обувь. Я боялся, что наследил. Это одна из причин, по которой я согласился пойти на прогулку с Клэр утром. Думаю, в глубине души я надеялся, что это был ужасный, кошмарный сон. Но прогулка была ошибкой. Обнаружив её тело..., я стал эпицентром события. И мне не нужно было заметать следы – все смыло дождем. Я понял, что, если бы остался дома тем утром, никто бы никогда не привязал меня к её убийству.
– Но они это сделали, да? Мой папа начал подозревать тебя..., и её друзья знали, что она собиралась встретиться с парнем той ночью. Вероятно, они даже знали, что она собирается разыграть его, да?
Дилан кивнул:
– Но они понятия не имели, что это был я. Наверняка, они предположили, что это Хантер, поскольку он был её первоначальной целью.
– Тем не менее, ты волновался, что они узнают, не так ли?
– Да.
– И поэтому ты согласился
– Изначально - да, – сказал Дилан. – Но потом я запал на тебя, Харли. Вот почему я помог тебе с мистером Паккардом. Он причинил тебе боль, и он заслужил это.
– Но он платит за преступление, которого не совершал, Дилан.
Его внутренности сжались:
– Он получил то, что заслуживает, Харли. Я думал, мы договорились насчет этого.
– Мы договаривались, когда я думала, что он виновен в смерти Лорен. Но я не могу позволить невиновному гнить в тюрьме за то, чего он даже не совершал.
Серьезно? Она забыла, что он с ней сделал?
– Этот человек не невиновен.
Харли вздохнула:
– Прости, Дилан, но я больше не могу участвовать в этом. Я должна сказать моему отцу правду.
Дилан почувствовал себя так, будто она ударила его по лицу. Он думал, что Харли поймет его. Посочувствует. Ведь в этой ситуации он не был плохим парнем, он был жертвой. Лорен издевалась над ним. Она собиралась унизить его. У него не было выбора. И мистер Паккард тоже не был невинной овечкой. Он педофил, и получил то, чего достоин. Они оба.
Несколько минут назад он думал, что знает Харли. Но, возможно, он никогда вообще ее не знал.
– Немного лицемерно, тебе не кажется? – спросил он, наклонив голову на бок.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она испуганным тоном.
– С чего это тебе не нравится лгать? Притворяться? Я думал, это именно то, в чем ты очень хороша.
Дилан не раз хотел рассказать Харли, что её отец сказал ему той ночью в полицейском участке. Но что-то всегда его останавливало. Возможно, в глубине души он всегда знал, что ему нужно будет использовать это в качестве аргумента.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Харли извивалась, как уж на сковородке. Именно так она и поступала всю свою жизнь.
– Я знаю о твоей маме. Знаю, что она умерла, когда ты была маленькой. Ты сочинила такую историю.
Её губы задрожали:
– Кто тебе сказал?
– Твой отец.
– Все не так. Я была ребенком. И я никого не убивала. Я бы никогда не стала врать, о чем-то подобном.
– Ты солгала о мистере Паккарде.
– Я этого не делала!
Харли произнесла это с таким надрывом, как будто это правда, но он всё ещё не был уверен.
– Это правда! Всё, что я тебе сказала – правда. Кроме того, что касается моей мамы.
– Как я могу тебе верить?
– Мне плевать, веришь ты или нет.
Её лицо стало жестким и неумолимым. Дилан понял, что она не вернется. Больше не будет никаких признаний в любви, поцелуев и мечты о том, чтобы уехать вместе.
Его сердце разбилось. Все кончено.
Харли покачала головой, делая шаг вперед:
– Я должна идти.
– Извини, но я не могу позволить тебе сделать это, – сказал он, блокируя ей выход. Она застыла, в её глазах отчетливо читался страх.