Последний Шаман 2
Шрифт:
На улице же я приветствовал ранних работяг, вкратце поясняя им за утренний шум близ таверны и за старину Якова, который, дескать, головой ударился и стал суровее, злее и решительнее, чем обычно. Совсем уж дискредитировать его не стал, ибо какая-никакая репутация в его становлении лидером ой как пригодится.
И ещё, бредя в сторону дома с Белым на плече, я ухватил за хвост ускользающую от меня весь вечер и всё утро мысль.
Всё то время, пока я находился в городке и у Елизаветы дома, я не слышал и не видел ни в живую, ни тонким зрением Майкла с Гердой. И самое первое пришедшее в голову предположение
В общем, молодую парочку я нашёл спящими на втором этаже арендованного мной домика в окружении всех оставленных книг. Было видно, что читали они запоем, и так вместе с ними на большой кровати и уснули. Не став их будить, я спустился со второго этажа также тихо, как и поднялся и пошёл на поиски Чёрного и гусёнка.
И далеко идти на пришлось.
Прямо на заднем дворе в лучах утреннего солнца происходило великое действо, достойная пера поэта и кисти художника. А именно, передача мудрости и тайных знаний от старшего пернатого поколения, младшему. И суть процесса заключалась в том, что подросший гусёнок вразвалочку подходил к тому или иному предмету, изгибал вопросительно шею и на ментальном уровне громко интересовался у Чёрного.
— «ЕДА?»
— Киор-ка-кор… «Нет, это не еда…» — устало отвечал Чёрный, семеня следом и вставая между гусем и очередным предметом.
— «ЕДА?» — подошёл малыш к садовому шлангу и терпеливый ответ со стороны Чёрного повторился.
— Киор-ка-ке-кор… «Нет, это тоже не еда…»
И так по кругу, без остановки.
А когда все предметы оказывались перечислены, гусёнок возвращался к тому, о котором уже спрашивал, и процесс начинался заново. Теперь мне стало ясно, почему Белый примчался к нам таким взвинченным. Его просто гусем прижало.
Раскинувшись ментальным намерением, я привлёк внимание своего зверёнка и тот радостно побежал ко мне. Освободившийся же Чёрный просто напросто рухнул в обглоданную траву и крылья раскинул. Его белый коллега с плеча моего слетел, приземлился с ним рядом и начал сочувственно перекурлыкиваться. Судя по квёхам, квехам и карканью беседа пошла о скорбной участи отцов одиночек. Особо в их разговор вникать не стал и занялся вплотную своим чудесным мутантиком.
Мышцами и жирком он весьма оброс, что совсем не мудрено. Всё таки весь земельный участок он от травы планомерно зачистил и точно также планомерно загадил. Благо шедший накануне дождь почти смыл следы его гастрономического путешествия, за исключением вандализма. После съеденной лужайки он точил зубы на всё, что хоть как-то отдалённо напоминало еду и воронам пришлось изрядно постараться, чтобы он не сгрыз дом, мебель и их любимые книги.
Со стыдом на сердце, я вывалил из храназа мясо на кости и огненной аурой отогрел ото льда. Под возбуждённые крики детёныша, пытающегося влезть за вкусненьким прямо в огонь, я также извлёк один из кристаллов Одержимых. Сжал его с Усилением прямо в руке и щедро высыпал получившийся порошок на подрумянившееся мясо, разрешив гусику есть.
И о как же он накинулся! Как набросился! Кости под его клювом так и затрещали,
Любуясь тварюшкой, я внутренне прислушивался к себе и находил вереницу новых мыслей. Они в основном звучали про вес гусёнка, про его стать, мышечный тонус, динамику роста, длину покрова, рацион и про всё то чем занималась Лидия.
Именно её опыт посоветовал сдобрить пищу универсальным источником энергии, ведь с ним питомец сформируется быстрее. В остальном же, она любовалась этим био-инженерным творением, вскользь подмечая, что к этому времени сие направление заметно развилось.
Ведь раньше её гибриды жили от силу пару месяцев и дальше их пускали на убой…
Отвлекаясь от нахлынувших чувств, я пошёл в дом и все остальные припасы разложил по полкам, да в холодильник, стараясь особо не шуметь. На часах стрелка только к семи утра подползала и время до пробуждения Майкла с Гердой я собрался посвятить чтению. Всё таки нет-нет, но одну книжку они оставили и ею оказалась та самая, которую я в развалинах под руководством воронов нашёл — «Франсуа Рабле. Гаргантюа и Пантагрюэль».
Роман в жанре сатиры оказался на столько захватывающим, что я почти пропустил момент, когда сытый гусик в ноги ткнулся, а вороны по бокам подсели, тоже в строки сквозь сонливость вчитываясь. Наверняка уже не раз они этот роман прочли, да только на то они и птицы мудрости. Лишний раз для них не лишний.
Наверняка я бы так книжку в один присест и осилил, если бы не возня на втором этаже и звук шагов. Спускающийся вниз по лестнице сонный Майкл зевал широко, но наткнувшись взглядом на меня, моментально проснулся.
— Ох-ёх! Семён! Простите меня, пожалуйста. Я просто решил вчера проверить дом и вот как бы… — он замялся, панически осознавая, что по факту вломился во временно арендованное жилище без моего на то разрешения.
Но не будучи скрягой, я и сам прекрасно знал, сколь крепко побуждает любовная горячность на неразумные действия, о которых по жалеешь по факту свершения. Так что решил простить молодых.
Уединиться-то им действительно практически негде.
— Да брось, Майкл. Я не в обиде. По ауре, гляжу, тебе полегчало. Герде, наверное, тоже?
— Да, с ней всё хорошо. Спасибо. — ответил он, всё ещё топчась на ступеньках и я ему рукой в сторону кухни махнул.
— Я там продуктов принёс, так что можешь завтрак на всех сварганить. Кофе, сахар, каши, всё на полках. Если с готовкой сдюжишь, так уж и быть, прощу ваш врыв и соглашусь арендованным пространством делиться. Мне три комнаты ни к чему, так-что… — сделал ему предложение и лицо у парнишки засияло.
— Да Семён! Конечно! Спасибо. Это было бы очень здорово. — поблагодарил он и вышел из ступора, начав по кухне шуршать.
И пока наш будущий завтрак делался под его неопытными в этом деле руками, взглядом он нет-нет, но на меня поглядывал. Третий глаз посреди его лба теперь сиял отчётливо и становилось ясно, что тонким зрением Майкл видит точно также, как и я. И мне стало интересно, какого он сейчас об этом мнения. Раньше ведь в отрицаловку уходил.
Поэтому прикола ради, я отсоединил от себя эфирный жгут, в сторону парня его отправил и когда в следующий раз он ко мне повернулся, то ойкнул от удивления.