Последний шанс
Шрифт:
Может, и была такая телеграмма, но это придется проверять.
— Надеюсь, вы понимаете, Петр Прохорович, что вам придется у нас задержаться на некоторое время. Привезут Тюльпанову, и мы с вами продолжим беседу.
Пряников все прекрасно понимал, более того, он готов задержаться, если это надо для дела, но...
— У меня в час наряд. Кто поедет в шахту? Богдана вы арестовали, и я у вас... задерживаюсь.
— Представьте, что с вами случилось несчастье... Бывает. Вы по каким-то делам задержались. Наконец, оформляетесь в отпуск. Видел я приказы в отделе кадров: на тридцать рабочих дней, да еще за участие в ДНД, отгулы за дни повышенной добычи. Незаменимых людей нет, Петр Прохорович.
— Если бы я кого-то предупредил... Может, съезжу, дам наряд и вернусь? — молил он о невозможном.
— А вдруг вы нам именно в это время и понадобитесь? Вот вам телефон — садитесь, руководите.
Пряников тяжело вздохнул и в отчаянии махнул рукой:
— Что уж теперь... Обойдутся! Все-таки какая стерва эта Анка! Я же ей как себе верил! Скажите, товарищ майор, я похож на сумасшедшего? Дать машину для участия в грабеже!
— Самый нормальный человек, — успокоил его Иван Иванович. — Вот только ваша жизненная позиция расходится с общепринятой у нас в стране моралью. Впрочем, это уже не по моей части: моя специальность — розыск особо опасных преступников. В частности, меня интересует человек по кличке папа Юля. Попрошу вас нарисовать его словесный портрет. Для начала в общих чертах: внешность, возраст, рост, характерные приметы...
Пряников снова изменился в лице. Его сковал страх. Вытащили из лунки окунька, бросили на лед, потрепыхался он и притих, налившись холодом. Глаза выпучились, хвост задрался, так и застыл навеки.
— Смелее, смелее, Петр Прохорович, попробуйте доказать свою непричастность к ограблению мебельного и последующим трагическим событиям. Не забывайте — есть жертвы.
Предупреждение подействовало. Пряников зашевелил губами, облизал их сухим языком и выдавил из себя:
— Ну, такой... Лицо круглое... — Он скосил глаза на стол, где лежали портреты бородатых.
Иван Иванович поспешил убрать их, ему не нужна была словесная копия бородатого, на что нацелился Пряников.
— Ну... вашего роста... Жилистый такой... Глаза — упрямые... И вообще... не помню, — вдруг попросил пощады Пряников. — На участке — двести сорок человек, всех в лицо не запомнишь. Люди уходят и приходят.
— Ну, папа Юля — не из тех, кто приходит и уходит. Он, по мнению Екатерины Ильиничны, играл особую роль в наведении дисциплины на участке.
При упоминании Екатерины Ильиничны Пряников резко дернулся, внимательно посмотрел на майора Орача. И тот понял, что попал в точку: Генералова кое-что из биографии папы Юли знала, или могла знать.
— Все с нее и началось! Святоша! Это она подсунула мне Анку! — прохрипел Пряников.
— А Алевтина Кузьминична порекомендовала вам папу Юлю, — догадался Иван Иванович.
И опять попал в точку. От досады Петр Прохорович замычал. Затем вскочил: лицо — без кровинки, глаза — лубяные. Ринулся вперед и с разбега стукнулся головой о стенку. Загудело, задрожало многоэтажное здание областного управления МВД. Пряников со стоном рухнул на колени. Густой ежик волос начал чернеть и лосниться. Выступила кровь.
«Довел мужика до белого каления!» — ругал себя Иван Иванович. Но это была победа: Пряников признал свою вину — от отчаяния, от безвыходности, в которую он попал. Надо было срочно вызывать врача.
Чтоб заискрило, нужно кресало
Положив голову на руки, Иван Иванович сладко спал за рабочим столом. Но сработал инстинкт, он неожиданно проснулся и увидел, как на цыпочках из кабинета выходит Крутояров.
— Олег Савельевич, — окликнул он коллегу.
Тот повернулся:
— Вижу: укатали сивку крутые горки, пусть, думаю, подремлет.
Иван Иванович поглядел на часы: 15.21. Ого! Часа два прокимарил!
Но голова гудела, как сто ос в банке.
«Крутояров... Санька...» — вспомнил он.
— Что там у вас по магазину?
Хотел спросить без обиняков: «Что за история с распиской о невыезде?» Но что подумает о своем начальнике Крутояров?
Крутояров молча извлек из кармана связку ключей на кожаном брелоке, выбрал самый большой и открыл сейф. Он понимал, что нужно Орачу, — подал тоненькую папку с протоколами.
Крутояров — аккуратист. На обложке четкими печатными буквами, почти типографским шрифтом, написано «Дело об ограблении мебельного магазина «Акация».
Спросонья, что ли, Иван Иванович никак не мог понять, какое отношение эта папка с делом «об ограблении» имеет к Сане, вернее, к тому, что у Сани взята подписка о невыезде, как у соучастника преступления.
Раскрыл злополучную папку. Рисованная схема: торговый зал мебельного. «Солдатиками» указаны места, где во время ЧП находились грабители: один, с автоматом, возле центрального входа; он контролировал всех находившихся в магазине, в том числе и тот отдел, где, как отмечено на схеме, стоял столовый гарнитур на шестнадцать предметов из Арабской Республики Египет.
Второй, с пистолетом, отмечен рядом с кассой. Третий выведен за пределы торгового зала — он разговаривал с директором магазина Матронян. Вооружен ножом типа «выкидушка».
Схема составлена по всем правилам, со сносками и пояснениями.
Оказывается, возле гарнитура работы АРЕ стоял четвертый соучастник, вооруженный, как утверждает схема, наганом.
Санька!..
— Олег Савельевич? — растерялся Иван Иванович.
— Все по протоколу опроса, товарищ подполковник, — с достоинством пояснил Крутояров. Факты не нуждались в комментариях.
Иван Иванович пробежал глазами страницы протокола. Заведующая отделом «Импорт» Жеболенкина Ирина Сергеевна утверждала, что бородатый мужчина уперся наганом ей в живот и сказал: «Крепись, милая. Помешать нам вы не сможете, мы свое возьмем». Где-то неподалеку от нее была кнопка сигнализации, которая связывала отдел с кабинетом директора магазина. (Привилегия отдела «Импорт».) «Я хотела нажать кнопку сигнализации, — рассказывала Ирина Сергеевна Жеболенкина, — но бородатый схватил меня за руки и прижал к себе. Потом бросил меня на стул: «Сиди, а то утоплю». Когда тот, с автоматом, вышел, этот, с наганом, вслед за ним к выходу. Он сел в машину у входа с поднятым багажником. Тут закричали: «Милиция, ограбили!», и машина умчалась».