Последний штурм
Шрифт:
Улыбка раздвинула тонкие губы вице-маршала, и на щеках обозначились глубокие ямочки, которые делали лицо еще более моложавым. Поглаживая усики, Ки бросил взгляд на сенатора, и Робертс увидел несоответствие простодушной улыбки с испепеляюще злым выражением глаз, будто налившихся ненавистью. Впрочем, это было мимолетное видение, сенатор подумал, что ошибся: уже через секунду глаза вице-маршала излучали тепло и сердечность.
— Господин сенатор, — с обворожительной улыбкой говорил Нгуен Као Ки, — в свое время, каких-нибудь четыре года назад, в беседе со своими офицерами я утверждал, что Южному Вьетнаму не хватает одного человека
— Кого же вы имеете в виду, господин Ки?
— Гитлера, господин сенатор. Это была бы самая подходящая кандидатура для нас.
Сенатор, отличавшийся находчивостью, быстрой реакцией на самые неожиданные словесные повороты своих собеседников, пришел в замешательство. Он не знал, как реагировать на слова генерала, и решил обратить все в шутку.
— Признаюсь, — сказал он, — столь оригинальная мысль мне не пришла бы в голову даже после очень долгого застолья. Вы, оказывается, любите парадоксы, господин вице-президент. Ну, скажите, зачем вам бесноватый фюрер, оставивший о себе столь недобрую память? — Он бросил неожиданный взгляд на генерала и даже внутренне содрогнулся: на него смотрели, опять-таки какое-то мгновение, жестокие, беспощадные глаза человека, которому ничего не стоит прямо сейчас выхватить пистолет из кобуры и выстрелить.
— У меня, господин Робертс, другое мнение о человеке, который еще послужит истории. Но дело не в этом. Сейчас я отказываюсь от своих прежних слов, господин Робертс, — твердо сказал Ки, — теперь я говорю: нашей стране нужны уже четыре таких человека, как Гитлер. Только такой командой можно справиться с положением.
Робертс на некоторое время окончательно утратил способность поддерживать нить разговора. Ему потребовалось время, чтобы выйти из замешательства. Он взял свой бокал с вином, сделал несколько небольших глотков, прежде чем нашел в голове более или менее подходящий вопрос.
— Но, господин Ки, намекая на сложность обстановки, вы же не отделяете себя от администрации? Значит, в определенной степени и вы ответственны за такое положение?
— Я, господин Робертс, только имею пост вице-президента, а не реальные рычаги власти, — сухо ответил Ки, и сенатор, зная о его постоянных распрях с президентом Тхиеу, уловил в этих словах неприкрытую обиду и намек на то, что, будь он на верхней ступеньке власти, он бы сумел заменить и четырех гитлеров.
— Нынешняя обстановка складывается сложно, — сказал сенатор. — Как вы думаете, может ли в самом недалеком будущем дать реальные результаты доктрина президента Никсона?
Теперь сенатор увидел на лице Ки улыбку, выражающую горечь и сожаление.
— Любая теория, господин сенатор, требует проверки временем, в том числе и теория президента Никсона. Но я понимаю, что она родилась не случайно, а как необходимость, вытекающая из современного внутреннего и внешнего положения Соединенных Штатов. Значит, мы ее должны принять как рок судьбы, проверить и доказать ее правильность. Именно доказать правильность. При любом другом исходе… Впрочем, об этом я и не хочу говорить. Если бы я не был убежден в конечной нашей победе — я говорю «нашей», потому что победа нужна нам так же, как она нужна Америке, — я бы уже нашел себе другую работу.
— Например? — спросил Робертс, улыбнувшись.
— Чем плохо, например, — тоже улыбаясь, говорил Ки, — купить в
Сенатор громко, от души рассмеялся:
— Тогда заранее прошу вас включить меня в число ваших постоянных покупателей, господин вице-президент. Хотя вряд ли такая роль может устроить человека со столь блестящими способностями.
Генерал пропустил мимо комплимент, словно и не слышал его.
— Буду рад видеть вас у себя в магазине, господин сенатор, вам будут обеспечены лучшие товары по очень сходной цене, — улыбнулся Ки. — Но все-таки давайте выпьем за победу. Я в нее верю!
Через десять лет бывший вице-президент Южного Вьетнама Нгуен Као Ки станет владельцем большого магазина вин в Калифорнии. В числе его постоянных покупателей будет не только сенатор Робертс, но и сам бывший президент США Ричард Никсон, изгнанный с позором из Овального кабинета в Белом доме.
Гость из Вашингтона выехал из Сайгона на военно-морскую базу Камрань на машине, хотя генерал Абрамс уговаривал его воспользоваться самолетом.
— Зачем вам тратить шесть-семь часов, — говорил командующий, — когда можно уже через час быть на месте. Я думаю, что время сенатора Соединенных Штатов действительно деньги.
— Крейтон, — шуткой ответил сенатор, — позволь мне израсходовать жалкие гроши нашей казны за удовольствие увидеть кусочек твоих владений в этой стране и как ты их защищаешь. Вот у тебя, Крейтон, время — настоящие деньги. Мы ведь тебе даем на день не один миллион, а? — произнес сенатор хорошо поставленным голосом и разразился заразительно-веселым смехом, про который постоянно упоминают газетные отчеты с заседаний конгресса на Капитолийском холме.
Четыреста километров широкой бетонной дороги, бегущей большей частью вдоль морского побережья, хотя и несколько утомили сенатора, но зато необыкновенные пейзажи доставляли истинное наслаждение. Шоссе шло то по самой кромке ослепительно белого, напоминающего свежевыпавший снег песчаного берега, то взбиралось на живописные скалы, покрытые вечнозелеными деревьями и яркими цветами, то снова круто падало вниз и все время петляло, извивалось, закручивалось замысловатыми изгибами. Сенатор, увлекавшийся древней историей, с большим интересом рассматривал массивные башни из красного кирпича, украшенные скульптурами и барельефами, которые были возведены на вершинах холмов. Об их происхождении рассказывал ему известный сайгонский профессор, специалист по истории Тямпы — древнего государства на территории Центрального и Южного Вьетнама.
— Если вам удастся выбрать время, господин сенатор, то побывайте в тямпском храме По Нагар, в Нячанге. Вы получите удовольствие, прикоснувшись к истории и красоте архитектуры.
Сенатор тогда скептически ухмыльнулся в душе и подумал: «До чего же любят ученые малых стран уводить в древность свою биографию». Но когда за Фанрангом, остановившись, чтобы вблизи осмотреть одно из храмовых сооружений Чамов, он был поражен монументальностью и совершенством его формы. Правда, храм был давно заброшен, запущен внутри и снаружи. Колонии летучих мышей, облюбовавших его для обитания, гроздьями висели, прилепившись к стенам и выступам. Войти в храм не было никакой возможности. Зажав пальцами нос, Робертс отступил на почтительное расстояние.