Последний снаряд
Шрифт:
– Познакомьтесь, - сказал командир, - это товарищ из фронтовой газеты. Писатель.
Матвей Тимофеевич козырнул писателю и вопрошающе посмотрел на командира. Ратиков не мог взять в толк, что делать в таком опасном месте писателю, да ещё немолодому.
А писатель сказал:
– Мы с вами виделись на вокзале, когда вы прощались с семьёй. Я вас запомнил. У вас дочка такая краснощёкая и большеглазая. Верно?
– Точно, - подтвердил Ратиков.
– Наташа.
– А теперь расскажите и покажите,
Матвей Тимофеевич снова вопрошающе посмотрел на своего командира, а тот только кивнул, что означало: "Выполняйте".
Что ж, Ратиков выполнил приказание и рассказал писателю о сапёрах. Рассказывал командир отделения сапёров толково, но не размазывая, - сжато, точно, коротко.
– Вы торопитесь?
– спросил писатель.
– Да, - сказал Ратиков.
– Может, это не гостеприимно, но я думаю, что вам, товарищ, лучше отсюда уйти поскорее. Тут у нас всяко может случиться. И в любую минуту. Это сейчас затишье, немецких самолётов нет, а пожалуют можете не сомневаться.
Вскоре Матвей Тимофеевич, ответив на все вопросы писателя, дал ему провожатого в штаб полка. А тут как раз и началась бомбёжка.
Сапёры отделения Ратикова под хлопающие выстрелы зениток, под вой пикирующих самолётов врага кончали свою тяжёлую и опасную работу: под бомбёжкой таскали и закладывали в опоры моста тяжёлые ящики с толом.
И многим сапёрам в это время думалось: "Скорее бы приказ о взрыве".
И вот затарахтела маленькая, но шумная дрезина. К мосту прибыл командир сапёров-подрывников.
Ратиков отрапортовал:
– Мост к взрыву подготовлен!
– Заряды проверяли сами?
– спросил командир.
– Сам.
– Знайте же, что, если выпадет хоть один заряд, вся система будет нарушена. Следите за шнуром.
– Есть следить за шнуром!
Орудия врага били уже по восточному берегу реки. Огневой шквал катился к самому мосту, и в небольшие перерывы, когда утихали пушки и миномёты, слышен был треск фашистских автоматов.
Гитлеровцы пробирались уже к самому мосту, над которым плавала в небе "рама", как наши бойцы прозвали фашистский самолёт-разведчик.
Ратиков приказал бойцам своей команды уйти в укрытие. Ведь пули уже долетали до этого берега реки. Сам Ратиков остался у подрывной машинки. Повернуть только ключик - и мост взлетит на воздух.
Комар высунул голову из блиндажа:
– Слышь, командир, теперь уж скоро?
– А ну скройся, чтоб я тебя не видел!
Комар замолчал, но остался рядом со своим командиром.
Ратиков ждал сигнальной ракеты. Но ему хотелось взорвать мост в тот самый момент, когда фашисты побегут с того берега, когда их будет как можно больше. Тут важно было не упустить время: счёт шёл на секунды - ни секундой раньше, ни секундой позже.
А вот и первая ракета, которая выпрыгнула из земли в тёмное небо, как светящийся мячик. Ракета эта приказала: "Приготовиться к взрыву!"
Ратиков стал на колено, проверил исправность проводки, которая шла к зарядам. Тока не было. Он не удивился: пули щёлкали по берегу и, видимо, перебили провод.
Значит, подрывная машинка ни к чему.
Ратиков закопал машинку в землю и подтянул к себе бикфордов шнур.
Гитлеровцы были уже на мосту. Тарахтели мотоциклы; подбадривая себя криками, бежали автоматчики.
И в это время вторая ракета приказала: "Взрывать!"
Ратиков чиркнул спичкой. Он видел, как гитлеровцы на мотоциклах подъезжали к мосту. Можно было разглядеть, что один из них офицер.
"Пусть въедут на настил", - решил Ратиков.
Спичка обожгла ему пальцы. Он бросил её, рванул коробку другой спичкой и поджёг бикфордов шнур.
Но взрыва не было.
У Комара от волнения высушило рот, холодок пробежал по спине, противно задрожало сердце и сразу же вспотели ладони.
– Что будем делать?
– выкрикнул он каким-то не своим, сдавленным голосом.
Ратиков знал: такой неразорвавшийся заряд всё равно что притаившийся, невидимый зверь. Чёрт его знает, что он выкинет, если пойдёшь искать повреждение. Вдруг неизвестно откуда кинется на тебя. А это - смерть.
На учениях Ратиков всегда сам проверял неразорвавшиеся заряды. Когда отправлялся на проверку, приказывал бойцам не выходить из укрытия.
И тут он снова прикрикнул на Комара:
– Слышал приказ: сейчас же в укрытие! Исполняй!..
Бежала по кругу секундная стрелка на часах, приближались фашисты, а мост был цел. Ратиков понимал, что пулей перебило не только электропроводку взрывной машинки, но и бикфордов шнур.
"Как же быть? Как быть?"
Матвей Тимофеевич вскочил, побежал, упал, обожжённый пулей, опять вскочил, снова побежал.
Комар видел, как Ратиков бросился навстречу врагу с коробкой спичек в руке, без команды выбежал из укрытия и рванулся вперёд, вслед за своим раненым командиром. Комар не думал о том, что гитлеровцы с близкого расстояния поливают свинцом наш берег. Только в ушах, как от трещотки, слышалось: тр-р-р-р-р-рт!
В это время, ослепительно сверкнув, грохнул взрыв, и от моста покатились, обгоняя друг друга, клубы едкого жёлтого дыма.
САМОЛЕТ ТОКАРЯ МИШКИ
Володю приняли на работу вскоре после бомбёжки. Сначала он ходил в класс с партами и чёрной доской у стены, как в обычной школе. И только спустя два месяца Володю перевели в цех.
Завод восстановили. Теперь часть цехов ушла под землю, а сверху только и видно было что лес и лес... Развалины же остались, какими были после бомбёжки.