Последний солдат президента
Шрифт:
И так до бесконечности.
Федор Позняк выделялся в террористической группе тем, что всегда носил тонкие кожаные перчатки с дырочками на тыльной стороне ладони. Для вентиляции. В перчатках он ел, спал, дежурил, разбирал и собирал оружие, играл в настольный теннис и карты, тренькал на гитаре, снимая их только по одной причине — чтобы помыть руки. Вопросов насчет перчаток ему никто не задавал, а если б даже и задали, Федор только б улыбнулся и ничего бы все равно не ответил.
Перчатки были его данью любимому киногерою.
Посмотрев в ранней юности американский боевик «Кобра»,
В остальном дела шли ни шатко ни валко.
Мускулы никак не нарастали, сколько Позняк ни таскал железа и ни дубасил по боксерской груше. Возможно, по причине скудного питания, а возможно потому, что у Федора была такая структура тела. Он как был довольно субтильным юношей с вытянутым книзу и потому печальным лицом, так и оставался. Силенок немного прибавилось, однако не настолько, чтобы Федор мог с легкостью расшвырять пару-тройку бритоголовых качков. К тому же темные очки постоянно сползали с тонкой переносицы, отчего со стороны Позняк казался рассеянным студентом-неумехой. Максимум, чего он достигал своими ужимками и нахмуренными тонкими бровями, так это недоуменной жалости со стороны окружающих.
В милицию его не взяли, посоветовав для начала отслужить в армии, а потом уже приносить свои документы.
Армии Федор боялся.
Наслушавшись безумных рассказов своего вернувшегося из военно-строительных частей кузена, Позняк свято уверовал в то, что основной задачей офицеров, сержантов и старослужащих является изощренное издевательство над молодыми солдатами. Вплоть до насильственных действий гомосексуального характера. Из рассказов двоюродного братца выходило, что доживший до конца службы и не ставший инвалидом солдат — редкость, достойная занесения в Красную книгу. О том, как ему самому удалось перенести описываемый кошмар, кузен тактично умалчивал.
Когда до призывного возраста остался месяц, Федор спохватился, насел на обожавших его родителей, и те купили ему «белый билет». Знакомый врач за скромную сумму в пятьсот долларов обнаружил у Позняка хроническую почечную недостаточность и легкое психическое отклонение, заодно навсегда закрыв юноше дорогу в органы внутренних дел. К слову сказать, в отношении психиатрии доктор ничуть не покривил душой — у Федора действительно медленно, но верно развивался синдром умственной отсталости.
В двадцать два года, с трудом одолев техникум, Позняк очутился на распутье.
Без освоенной по настоящему профессии, с более чем средним дипломом, без жизненного опыта, перегруженный действительными и мнимыми комплексами, худосочный малец был никому
Болтающегося без дела Федора быстро подобрал вербовщик одной из националистических организаций, которые в Беларуси конца двадцатого века росли как грибы после дождя. Позняку положили маленький, чтоб не сдох с голоду, оклад и рекрутировали в качестве рабочей лошадки на митинги и собрания.
На первой же демонстрации, посвященной, естественно, борьбе с «сатрапом» и «гнусным тираном» Лукашенко, Федор проявил себя с самой лучшей стороны. Он метко швырнул камень в голову патрульного милиционера, перебил обрезком арматуры ногу случайному прохожему, которого потом объявили жертвой «ментовского беспредела», расколотил десяток окон в расположенных рядом с местом проведения митинга домах, толкнул зазевавшегося демонстранта под колеса едва успевшего затормозить бело-синего «УАЗика» и беспрепятственно скрылся от преследовавших его омоновцев.
Позняка заметили и стали поручать ему чуть более ответственные мероприятия, чем просто хождение с плакатами и выкрикивание лозунгов.
Когда начался набор в боевую ячейку, кандидатура активиста Федора прошла без возражений. «Преданный боец», «настоящий патриот», «идейный противник режима» и прочая, и прочая. Рекомендован он был единогласно. Правда, отдавшие за него свои голоса националисты не знали, какая роль уготована их молодому товарищу. Им, по обыкновению, ничего не сказали. Просто один из руководителей «Хартии 98» попросил выделить для «очень ответственного поручения» несколько проверенных товарищей.
Что и было сделано.
Коллектив подобрался соответствующий: мало что понимающий в военном деле, зато искренне верящий в торжество примитивной националистической идеи. Причем белорусы верили в свою, украинцы — в свою, чеченцы выступали за создание малопонятного даже им самим шариатского государства, прибалты и поляки зарабатывали деньги, приглядывая за «ненадежными» с точки зрения своих нанимателей славянами и кавказцами. Но все они сходились в одном — Президент Беларуси должен уйти.
Батька мешал многим. Одним — разворовывать республику, другим — своей поддержкой «имперской» России, третьим просто потому, что лицом не вышел.
Успешные в жизни и уверенные в себе люди в террористы не идут.
У каждого террориста, если копнуть поглубже, есть свой комплекс. Физической слабости, страха перед житейскими трудностями, боязни женщин, интеллектуальной несостоятельности.
По-другому не бывает.
Террорист — это индивид, реализующий себя через насилие над другими, по большей части невиновными и непричастными ни к чему людьми. И свято верящий в то, что он никогда не будет пойман. И одновременно втайне желающий ареста и суда, до дрожи в коленках стремящийся к известности, жаждущий восхищенно-опасливых взглядов журналистов и публики, ищущий славы любой ценой. По сути каждый террорист является мазохистом. И чудом выжившие в жестокой игре со спецслужбами чаще всего заканчивают свою жизнь в психушке. Если до этого их не пристрелят собственные, более молодые и стремящиеся к лидерству «товарищи по борьбе».