Последний сон разума
Шрифт:
Молва распространяется быстрее, чем радиосигнал. Информация из уст в уста столь молниеносна, что никакие телетайпы, никакие телеграммы не способны опередить ее…
К концу этого дня весь Ботанический сад был окружен толпой желающих попасть к человеку-дереву и послушать, что он скажет про их жизни.
В том павильоне, в котором пустил корни Семен, было установлено несколько телевизионных камер, в том числе и агрегат Жечки Жечкова, представителя Книги рекордов Гиннесса.
— Если ты мне запорешь пленку, — шипел он в ухо оператора, —
— Все в порядке! — успокаивал шефа Каргинс. — Все заснимем!
— Пожалуйста, — попросил Семен, — пускайте народ. У меня очень мало времени!
— Сейчас, сейчас, — подбодрил юношу Михалыч, который взял все под свой контроль, так как начальство сада отбыло в дружескую страну перенимать садовый опыт.
Старик махнул кому-то ответственному, и дверь в павильон экзотических деревьев открылась.
— По одному, господа, — увещевал Михалыч. — Не торопитесь.
— А сколько стоит? — интересовались многие.
— Нисколько. Бесплатно…
Первой к человеку-дереву подошла молодая особа с прыщиками на лбу.
— Ты еще долго будешь жить, — сказал человек-дерево. — Не надо употреблять эти препараты!
— Где мой отец? — поинтересовалась девица.
— Твой отец творит историю.
— Его обвиняют в убийстве.
— Он никого не убивал. Он невиновен.
— Мой отец хороший человек! — гневно вскричала девица, обращаясь неизвестно к кому.
— Твой отец — обыкновенный, — уточнил Семен. — Он не очень приятный… Следующий!..
— Я еще не все спросила! — засопротивлялась Елизавета, но была оттеснена общественной охраной в сторону и кричала издалека: — Дерево! Истукан гнилой!!!
— Снял? — спросил Жечка Жечков оператора и сжал кулаки.
— Снял, — кивнул головой сотрудник.
Целый день человек-дерево отвечал на вопросы людей. Было заметно, как он устал и как кора дерева подросла аж до самого бедра юноши.
Ночью пришли отцы города.
— Ну-с? — спросил главный из них.
— Что вы хотите узнать? — поинтересовался Семен. Он устал, и глаза его сузились до щелок. — Пожалуйста, быстрее, мне надо отдохнуть.
Один из «отцов», затянутый в добротный костюм, хотел было возмутиться и напомнить человеку-дереву, что тот находится на вверенной ему территории, а потому диктовать условия… Впрочем, низенький спутник его оборвал, показав, что здесь главный он, и, улыбнувшись, спросил:
— Товарищ, а что с выборами?
— Вы станете мэром, — сообщил Семен.
— Я же говорил! — низенький улыбнулся еще шире, похлопав затянутого в костюм по плечу. — Ну, собственно, у меня больше вопросов нет! Спасибо на добром слове!
— Вы продержитесь на посту мэра полтора года, затем сделаете неверный выбор, вас арестуют и вы без суда и следствия проведете в тюрьме шесть лет. За это время от вас уйдет жена, а дети откажутся от отца-преступника!..
— А кто станет мэром после меня? — Казалось, что низенький ничуть не испугался такой перспективы.
— Мэром станет ваш заместитель, вон тот, в костюме.
— Лиокумович?.. — удивился будущий градоначальник и посмотрел на густо покрасневшего спутника. — Ну-ну!..
Отцы города на том закончили с человеком-деревом, причем у затянутого в костюм возникло нестерпимое желание срубить говорящее растение, распилить деревяшку на части и подвергнуть огню…
Из-за сакуры появились Жечка Жечков и оператор-латыш Каргинс.
Усталый до крайности Жечка поглядел в видоискатель камеры, промотав пленку с самого начала, и, казалось, был удовлетворен.
— Ну что, дерево? — проговорил представитель Книги рекордов. — Мне что-нибудь скажешь?
— А что ж не сказать, — откликнулся Семен. — Ты станешь богат! Ты будешь владеть фантастическим состоянием. Ты сможешь играть в казино столько, сколько захочешь, а денег у тебя не станет меньше!
— Сколько я буду жить?
— Ты умрешь через час после того, как скончается твой оператор!
Оператор вздрогнул и чуть было не выронил камеру.
— А когда умру я? — поинтересовался он, вдруг ощутив противную дрожь в районе поясницы.
— Тебе я не могу сказать этого, — проговорил усталыми губами Семен. — Но ты тоже станешь богатым!
— Почему не можешь?!! — возмутился оператор. — Сказав «а», скажи и «б»!
— Что мне говорить, решаю я, — спокойно ответил человек-дерево.
Каргинс огляделся по сторонам и схватился за стоящую возле стеклянной стены лопату.
— А я решил срубить тебя!
— Дело твое!
— Последний раз спрашиваю! — оператор замахнулся.
— Мое время погибать еще не пришло.
— Ах ты!.. — оператор со всей силы рубанул по ноге-корню. Раздался неприятный хруст, прыснуло кровью, но какой-то чересчур светлой, и Семен сморщился от боли.
— Ты что делаешь! — вскричал Жечка Жечков. — Нас же посадят! Грош цена нашим съемкам!..
— Он говорит, что конец его еще не пришел, — бушевал латыш. — А я говорю, пора!
Он вновь размахнулся лопатой, но тут раздался вы-стрел. Стоящая на земле камера разлетелась вдребезги. От ужаса представитель Книги рекордов побелел и заговорил быстро-быстро:
— Кто?!. Где?!. А?..
Стрелял из темноты садовник Михалыч.
— Еще одно движение — и выстрелю в голову! Бросай лопату!
Оператор-латыш покорно отбросил лопату в сторону и поднял руки.
— А ну, валите отсюда! — приказал Михалыч. — Чтоб ноги вашей здесь не было!
— А ты чего, старик, здесь командуешь? — попытался было воевать Жечка, но, встретившись глазами с двумя ружейными стволами, ретировался. — Уходим… Ах, гадина, кассета вдребезги!
— Ну!..
Они ушли, а Михалыч накопал из-под сакуры землицы и стал затирать ею рану. Человек-дерево изредка морщился от боли, но вел себя достойно мужчины.