Последний властитель Крыма (сборник)
Шрифт:
– Ведь это же неправильно, да, Яков? Ведь так же скоро ничего не останется выдыхать…
15 января 1920 года, позиции батальона Константиновского училища, близ Армянска, Крым, Россия,13 часов 15 минут
– Вот последний резерв. – Слащов смотрел в глаза полковнику Сребницкому не мигая. – Мой конвой, я сам и оркестр…
Красные не стреляли. Они чувствовали, что белые, истекая кровью, готовят последнюю смертную атаку, и выжидали. С позиций красных
Негромкие команды офицеров натягивали сверх меры нервы юнкеров 65-го и 67-го выпусков, еще остававшихся в строю. Они уже видели больше, чем может вместить человеческая жизнь, они перешагнули ее рубежи, формально оставаясь живыми, и редко кому из них было больше восемнадцати лет. Ротные командиры – полковник де Лобель, капитан Мыльников, подполковник Рейс и полковник Худяков – собирали юнкеров в кулак.
Никаких слов, кроме команд. Никаких надежд, кроме одной. Никаких желаний, кроме последнего – чтобы все это закончилось побыстрее.
– Слу-у-у-шай… На караул! – понеслось над цепями, и батальон встал. Генерал Слащов и полковник Мезерницкий спешились. Конвой стал в строй.
Слащов стоял перед батальоном. Было тихо, и четыреста мальчишек смотрели ему в глаза. На правом фланге развернули знамя, и тяжелое полотнище с черно-бело-золотыми полосами нехотя стлалось над головами. Капельмейстер замер, превратившись в ноту, и была эта нота хотя и пафосна, но не смешна.
Со стороны красных не доносилось ни звука. Тысячи людей высыпали за брустверы, замерла прислуга у орудий – так непонятно и страшно было происходившее у белых, вставших строем на насквозь простреливаемой территории.
– За мной, – уронил Слащов и, повернувшись, шагнул к красным. Оркестр расплескал густую и холодную, как колодезная вода, тишину, грянув «Прощание славянки». Офицеры не дублировали команд, батальон, ощетинившись штыками, шагнул за генералом.
Гром разразился через несколько секунд. Жаром и железом дохнула в лицо артиллерия, огонь пулеметов был настолько плотен, что пули рвали тела юнкеров в клочья. Упал и больше не встал полковник Сребницкий, рухнули еще два офицера, юнкера, скошенные сталью, валились десятками, как молодая, полная сил трава под хорошо правленной сталью в руках опытного косца…
Слащов и Мезерницкий перешли на бег. Слащов задыхался, нелепая в пехоте длиннополая кавалерийская шинель била по голенищам сапог. Ни мыслей, ни чувств, ни молитвы не было в голове генерала. Он не думал сейчас даже о Нине. Просто и без того его сердце, все в узлах и рубцах потерь, рвалось на куски и кусочки с каждым разрывом, криком и падением позади.
Говорят, что генералами становятся только те, кто ни во что не ставит солдатские жизни. Ну, а может ли быть безучастным отец, видя, как пули и осколки в куски рвут его детей? Потому что никакой другой семьи у генерала Слащова, по сути, никогда и не было. Струйку крови вышибла из горла горниста винтовочная прицельная пуля, насквозь прошила виски полковника графа де Бризоля еще одна.
– Убит, полковник убит! – закричали над ним. Кто-то, встав на колени, отрывал от земли ставшую непомерно тяжелой
– Санитара, санитара! – кричали рядом, а полковник граф де Бризоль, не чувствуя боли, думал своими обожженными пулей мозгами: «Ну, и где же он, этот ваш тот свет? И кто же это мне так палкой по кумполу съездил, а, господа? И откуда, откуда в цепях палка?!»
Вскочив на бруствер передовой линии окопов красных, генерал Слащов всадил пулю прямо в чей-то раззявленный в крике-хрипе рот и расстрелял весь барабан нагана в спины и лбы людей в сером и без погон. В следующую секунду какая-то сумасшедшая зимняя оса куснула его в ногу под коленом, что-то обожгло его возле сердца и ударило по затылку – это, уже падая, генерал стукнулся о перевернутый пулемет. Небо закрыли прыгавшие через окоп юнкера, и только полковник Мезерницкий, кинув кому-то тут же подхваченное знамя, принятое им уже от четвертого убитого знаменосца, рухнул на ко-лени возле своего командира.
До самой своей смерти в подвале Лубянки в 1929 году полковник Мезерницкий, аристократ и батрак, бретёр и солдат, шляхтич и русский патриот, будет помнить, как по узкой белой ладони генерала стекала алая струйка из широкого рукава простой солдатской шинели. И запачканный землей обшлаг. И обкусанные до крови ногти, окруженные заусенцами, на когда-то холеных руках генерала…
№ 53 Приложение к инструкции
О порядке проведения амнистии солдат белогвардейских армий
Анкета № (Проставляется Комиссией)
Писать разборчиво
Для бывших рядовых солдат белых армий, изъявивших желание возвратиться на родину в силу постановления об Амнистии, изданного ВЦИК от 3-го ноября 1921 г
Вопросы Ответы
1. Фамилия, имя и отчество
2. Год, месяц, число рождения и какой местности уроженец
3. Сословная принадлежность до революции
4. Национальность
5. Подданство
6. Какое получил образование (перечислить все учебные заведения, в которых учился)
7. Семейное положение
8. Из кого состоит Ваша семья в данное время (жена, дети), указать их имена, точный адрес и род их занятий
9. Есть ли у Вас отец, мать, братья, сестры, указать их имена, где в данное время проживают, чем занимались до революции и последнее время
10. Какие и когда Вы занимали должности в гражданских и полицейских учреждениях до военной службы и чем занимались до поступления на военную службу
11. Состояние здоровья
12. Каким языком владеете, кроме русского
13. Когда поступили вообще на военную службу и в качестве кого
14. Были ли при объявлении войны в 1914 г. призваны по мобилизации, пошли ли добровольцем
15. Последний чин и должность в старой армии до Февральской революции
16. Служили ли в Красной Армии, в каких частях и должностях, с какого и по какое время
17. Причины перехода в белую армию, и при каких обстоятельствах
18. Были ли арестованы или привлечены к ответственности, каким органом Советской власти, за что и какие наказания понесли