Последний закон Ньютона
Шрифт:
Аман:
– Побегу к царю обеими ногами моими!
Убежал.
Пошла музыка какая угодно, но торжественная – царь идет!
Чтец, как глашатай:
– Великий царь и владыка вселенной Артаксеркс!
Вошел веселый Царь, следом мрачный Аман.
Царь:
– Почему мрачно чело твое, верный Аман?!
Аман не расслышал от расстройства:
– Чего, чего, царь?
Царь просто:
– Ну, чего голову морщишь?!
Аман с укором:
– Ты, царь, поставил мое седалище над всеми?!
Царь
– Твое седалище?!. А, в этом смысле… Да!.. Кстати, я реально повелел, чтобы все падали пред тобой на физическое лице свое!
Аман поправляет:
– Свое!
– Один черт! И как падеж?!
– Начну издалека, царь. – К Чтецу: – Читай!
Чтец:
– «И сказал Аман царю Артаксерксу: есть один народ, разбросанный и рассеянный по всем областям царства твоего, дикий и непокорный; законы их отличны от законов всех народов, и законы царя есть отстой в глазах их…»
Царь изумлен:
– Конкретно, какой закон?!
Аман:
– Конкретно повеление твое: евреи, не жалейте заварку вашу!
– Не исполняют?!
– И никогда не будут, царь! Учти, сегодня они перестанут падать на лице свое. Завтра потребуют легализацию однополых браков их! И я не удивлюсь! Если ты не закончишь, как Каддафи!
Царь испуган:
– Что делать, верный Аман?!
– Это разговор! – Чтецу: – Давай!
Чтец:
– «И сказал Аман: Если царю благоугодно, то пусть будет предписано истребить всех евреев вместе с детьми их. И изгладить их у народов из оперативной памяти их…»
Царь:
– Молодец! – Врет: – Я и сам думал, пора кого-то казнить! А вот кого? Стали на раскоряку мозги мои.
Чтец:
– «Тогда снял царь перстень свой с руки своей и отдал его Аману, сыну Амадафа, чтобы скрепить указ против иудеев…»
Царь собирается снять перстень, жалко, Амману:
– Короче, передашь на словах! – Уходя: – Кстати, что такое кадафи?
Аман:
– Долго объяснить, царь… Ты сам погугли… А мне надо исполнять приказ царский!
Царь и Аман уходят.
Чтец:
– «И сделал Аман совет, и бросали пур, то есть жребий, чтобы в один день погубить народ Мардохеев, и пал жребий на тринадцатый день месяца Адара! И во всяком месте, куда доходило повеление царя, был у иудеев плач и вопль; и пепел служил постелью для многих. И тогда позвала царица Эсфирь Мардохея, дядю своего, узнать: что это и отчего это?»
Царица:
– Что случилось, Мардохей и дядя мой, почему шум?!
Мардохей горько:
– Увы мне! Царь приказал всем падать пред Аманом, я сказал, никому, кроме Господа моего, я не стану делать этого вовек!
Царица:
– И?..
Мардохей:
– И за это царь приказал уничтожить всех евреев…
Царица поражена:
– Опять?!. Утешься, это еще никому не удавалось!
Мардохей продолжает:
– …а из меня он хочет сделать лежачего полицейского! Иди и моли царя о помиловании!
Царица:
– Это невозможно. Он заперся во внутреннем дворе! Все знают, что всякому, кто без спроса войдет к царю, один суд – смерть.
Мардохей поражен:
– Ты же царица?!
Царица с горечью:
– Он и меня уже не звал к себе целый месяц! Говорят, менопауза у него!
Мардохей:
– Если ты не пойдешь, все мы погибнем! Я первый!
Царица:
– Хорошо. Собери всех иудеев, и поститесь ради меня, и я пойду к царю, хотя это против закона, и, если погибнуть – погибну. – Чтецу. – Давай дальше!
Чтец:
– «И пошла царица Эсфирь, и молилась Господу Богу Израилеву, говоря: Господи, Ты один Царь наш, но сколько можно?! Чуть что – евреи! Господи, Боже мой – это уже даже не смешно! А еще Ты дал мне мужа царя, а он уже месяц не звал к себе. А мужчинам, которые могли бы заместить менопаузу его, сделал обрезание, но очень грубо! Не мне Тебе указывать, великому и страшному, но тут надо что-то решать!
На третий день Есфирь сняла одежды сетования и сменила дресс-код свой и вошла к царю».
Царь:
– Кого я вижу, Эсфирь-царица! Какая просьба твоя? Даже до полуцарства будет дано тебе!
Эсфирь сухо:
– Сперва дело, царь! – Чтецу: – Давай!
Чтец:
– «И отвечала Эсфирь: вот моя просьба. Если я нашла благоволение в очах царя, и если это царь ставил лайки под изображением лица моего, то пусть царь с Аманом придет завтра на пир, который я приготовлю для них, и завтра я исполню слово царя! И сказал царь: сходите, скажите Аману, чтобы сделать по слову Есфири».
Царь:
– Ты довольна, царица?
Эсфирь осторожно:
– А слово царское – закон?
Царь осторожно:
– А что?
Эсфирь:
– Я насчет речи твоей о половине царства твоего!
Царь замялся:
– Э-э… А во сколько, говоришь, пир?.. Побегу – побрею лице мое!
Убежал, гад. Царица за ним.
Появляется свирепый Аман. Чтецу:
– Давай!
Чтец испуган, скороговоркой:
– «И сказал Аман: вот я, Аман, большой и страшный, и вознес царь меня над другими князьями, а этот Мар, извиняюсь, дохей снова не упал предо мной! И это в то время, когда царица Есфирь никого не позвала на пир, кроме меня и царя!»
Аман:
– Читай членораздельно!
Чтец:
– В каком смысле членораздельно?!
Аман:
– В косвенном, ишак! – Забрал, читает по слогам: – «Но всего этого не довольно для меня, доколе не вижу Мардохея Иудеянина, повешенным у ворот царских». Что делать мне, до месяца Адар еще половина года?! Полгода мне терпеть наглость его!
Чтец:
– Скажи царю так: «Дивное дело затеял ты, царь, приказав истребить евреев. Дивное, но и ответственное в очах мировой общественности! Прикажи сделать пилотный вариант». И повесь Мардохея.