Последняя амазонка
Шрифт:
Большинство знатных воинов происходило из тюркской и хазарской аристократии, и пока бек был одним из них, система комплектования войска была вполне удобна и надежна.
Среди аристократии были и мусульмане, и христиане, и язычники, но все это имело мало значения, так как всех объединяла преданность великому кагану.
В мирное время иудаизм казался полезным, так как создавал дистанцию между беком и прочими аристократами. Принятие беком иудаизма поставило его над аристократией.
Но в военное время сказались пороки иудаизма. Иудаизм Хазарии, в силу его протекционизма, изоляционизма, презрительного отношения к другим верам, оказался разрушителем государства – все религиозные конфессии Хазарии сплотились против него.
И только сейчас Абадия понял, какую роковую ошибку он совершил: хазарская аристократия ненавидела своего предводителя в связи с чем опираться на народное ополчение стало рискованно.
Абадия уже пожалел, что решился на эту войну.
Некоторую уверенность Абадия почувствовал, только когда хазарское войско подошло к Дону и стало ввязываться в первые стычки с местными жителями.
Теперь все стало на свои места. Увидев перед собой противника и понеся первые потери, хазары словно проснулись, у них появилась энергия и злость против славян.
К Белой Веже хазары подошли, уже объединенные единой целью.
Но Абадия твердо решил, что после войны со славянами он создаст корпус из десяти тысяч профессиональных воинов, которые будут подчиняться только ему. Он понимал, что на это придется потратить большие деньги, но власть над Хазарией стоила любых денег. К тому же деньги во время войны можно было взять у самих же хазар, не опасаясь, что они восстанут против него.
Глава 48
Благодаря своевременно полученным сведениям о приближении хазарского войска Белая Вежа была подготовлена к обороне: стены укреплены, запасы продовольствия пополнены, народ с окрестных сел собран под защиту стен. На каждый участок стен были назначены ответственные из числа старшин, которые должны были организовывать их оборону. Для надежности Красимира приставила к ним дружинниц – для совета и наблюдения.
Красимира лично трижды в день обходила с проверкой укрепления и склады.
Но время шло.
Молодые амазонки разрешились бременем. Божана и Величка родили мальчиков.
А хазарское войско, о котором так много говорили, так и не появлялось, и народ начал потихоньку уходить из города. Жизнь требовала своего – надо было сажать хлеб, растить виноград.
В середине июня Красимира и Ярослава, завершая вечерний обход, задержались в башне у ворот.
Глядя в выгоревший под летним солнцем белесый горизонт на юге, Красимира задумчиво заметила:
– Странно, что до сих пор хазары не подошли к городу.
– Действительно, странно, – согласилась Ярослава, – тут идти от силы три-четыре конных перехода.
– Может, разведчики обманулись и хазары не вышли в поход? – спросила Красимира.
– Нет, они все сообщают верно, – сказала Ярослава.
– Может, хазары решили оставить нас в покое и сразу идти на Киев? – высказала предположение Красимира.
– На Киев они не пошли.
– Откуда ты знаешь? От разведчиц ведь давно нет известий. Может, хазары их давно перебили?
– Может. Однако хазар все равно не видно. Скорее всего, у хазар что-то происходит, что задерживает их.
– Утром пошли новых разведчиков.
– Пошлю. Надо было нам бросить крепость и уйти в степь, теперь не сидели бы, словно в овцы в клетке, ожидаючи, когда сдерут шкуру. В степи нам было бы спокойнее.
– Сама понимаешь – малых детей нельзя брать в степь. Погибнут.
– И что же? Погибнут слабые, сильные выживут. Вместо погибших девки новых нарожают.
– Это будут уже другие дети.
– Да какая разница?
– Большая.
– А вообще-то, разбаловалась наша молодежь – в степи жить разучились. Дуры молодые.
– Мы тоже были молодыми.
– Мы были воинами, а не курицами.
Красимира бросила на подругу любопытный взгляд и поинтересовалась:
– Ярослава, а у тебя были дети? Что-то ты никогда не говорила о них.
Ярослава на мгновение смутилась.
– Нет…
– Жаль, – сказала Красимира.
– От них только неприятности.
– Разве ты никого не любила?
– Нет!
– Что, у тебя совсем не было мужчины?
– Не было.
Ярослава отвернулась, чтобы скрыть нечаянно накатившуюся слезу. Красимира не стала задавать новых вопросов, не желая обижать свою несчастную подругу.
Через минуту сказала:
– Нам пора идти.
Ярослава кивнула головой.
Они собрались уходить, но их внимание привлек одинокий всадник, торопившийся к городу.
– Кто это? – удивилась Красимира.
– Торопится. Должно быть, хочет успеть до закрытия ворот, – сказала Ярослава.
Сторожа уже стояли около ворот, готовясь закрыть ворота. Открытие и закрытие ворот – процедура серьезная, требует больших физических усилий, поэтому опоздавшему путнику ворота никто и не подумает открыть.
– Все равно не успеет, – молвила Ярослава.
– Мне кажется, что это не случайный путешественник, – заметила Красимира.
Ярослава выглянула из окна и крикнула вниз, чтобы сторожа подождали всадника.
Наконец, белый от пыли, всадник подскакал к воротам. Здесь его коня под узды ухватили сторожа.
– Кто такой? Почему торопишься? – послышался вопрос.
Всадник, обессиленно сваливаясь со взмыленного коня, крикнул:
– Где царица?
С головы воина свалился шлем и по плечам рассыпались длинные волосы – это была женщина.