Последняя амазонка
Шрифт:
Полыня попытался столкнуть их копьем. Но древко копья тут же было покрошено в щепки кривыми саблями.
Используя заминку, на стену выскочили двое хазар. Они сразу зарубили двоих ратников, а Полыня чудом увернулся от их ударов. Но при этом он остался один.
Он с трудом сдерживал их натиск. А по лестнице поднимались новые хазары.
Видя, что одному не справиться, Полыня, словно раненый заяц, жалобно завопил:
– Дубыня, помоги-и-и мне!
Увидев, что происходит, Дубыня решил, что первым делом надо столкнуть лестницу, и он схватил длинный багор, уперся им в лестницу и с натужным выдохом отвел ее от стены.
Уже взобравшиеся на стены хазары бросились на выручку своих товарищей. Таким образом, Дубыня оказался в безвыходной ситуации: чтобы отбиться от хазар, он должен был оставить лестницу, но если бы он это сделал, на стену тут же забрался бы новый отряд хазар.
Спас Дубыню Полыня. Он прикрыл богатыря своим щитом.
Хазарам пришлось устранять помеху, чтобы сразить Полыню. На это у них ушло немного времени, но за это время Дубыня столкнул лестницу вместе с находящимися на ней хазарами – только тоскливый вой понесся снизу.
Столкнув лестницу, Дубыня принялся сокрушать хазар тяжелыми ударами топора. Через минуту башня была очищена от хазар.
Скинув последнего хазара со стены, Дубыня бросился к Полыне.
Полыня лежал не шевелясь, в луже крови.
Дубыня приподнял его, и Полыня открыл глаза.
– Я еще жив, – прошептал он.
– Значит, будешь жить долго.
Он оглянулся и увидел поднимающуюся по внутренней лестнице Величку. Она была без доспехов, но с мечом на поясе, копьем в одной руке и с холщовой сумкой в другой.
– Величка, помоги! – сказал Дубыня.
Величка торопливо подошла к нему и тронула за руку.
– Не мне, а ему, – кивнул Дубыня на Полыню.
– Ты весь в крови, у тебя тоже раны. Дай я их перевяжу.
Дубыня повел могучим плечом.
– Ерунда. Некогда. Лучше займись Полыней и другими, кто лежит.
Оставив Полыню на попечение Велички, он схватил багор и бросился к стене – там показался край очередной лестницы.
Глава 54
Никто и не заметил, когда солнце поднялось. Но, поднявшись, оно осветило дымящийся город.
Небольшая горка, на которой расположилась свита Абадии, из-за ярких одежд придворных напоминала клумбу.
Внизу горки стояла сотня личной охраны бека в черных одеждах, из-за чего они походили на стаю воронов, слетевшихся на запах добычи.
Сам Абадия сидел в кресле на вершине холма, перед ним стоял столик с едой и вином. С бесстрастным видом он наблюдал за штурмом города.
Он был разочарован. Подножие городских стен было объято огнем – горожане сыпали горшками с горящей смолой – и из огня, словно муравьи, к вершине стен лезли цепочки покрытых копотью и пылью воинов, но, добравшись до вершины, цепочка падала вниз.
Наконец Абадия поднял руку, и к нему тут же подбежал один из тарханов.
– Слушаю, бек.
– Надо усилить напор, – сказал Абадия.
Тархан приложил руку к груди – будет исполнено, бек! – и побежал отдавать распоряжения.
Вскоре к подножию города спешно подошли новые отряды хазар, но они были вынуждены остановиться из-за сильного огня. Цепочки на лестницах стали редеть.
– Проклятие! – нетерпеливо воскликнул Абадия. – Пусть воины идут вперед!
Пока тарханы суетились, подгоняя воинов, к холму подскакал на коне Езекия. Бросив поводья, он тяжело свалился с коня на руки конюхов. Его поставили на ноги, и он поднялся на холм.
Его лицо было покрыто копотью и пылью, одежда порвана.
– Есть хочешь? – спросил Абадия.
– Отец, надо прекратить штурм. Так мы город не возьмем, – сказал Езекия.
– Ты садись, поешь, – спокойно предложил Абадия.
– Некогда есть! – резко проговорил Езекия.
– А что так? – удивленно поднял брови Абадия.
– Этот город неприступен! Как бы нам не положить под этим проклятым городом все войско, – сказал Езекия.
Абадия поманил сына рукой:
– Ты присядь рядом.
Езекия послушно сел.
– Езекия, – обняв за плечи сына, начал неторопливый разговор Абадия, – ты мой старший сын и первый наследник. Когда я умру, ты станешь царем.
– Желаю тебе, отец, многих лет жизни, – сказал Езекия.
– А потому, – продолжил Абадия, – ты должен уяснить – любая власть держится на большой крови. Ты беспокоишься о жизни хазар. Но они мне, тебе и твоему брату – враги. Они изгои. Они только мечтают о том, чтобы свергнуть нашу власть. А потому, чем больше их умрет, тем прочнее будет наша власть.
– Но если войско погибнет, с кем мы останемся? – спросил Езекия.
– Наберем другое, – невозмутимо сказал Абадия.
– Но хазары и так ненавидят нас.
– Ненавидят… Но и их любовь ничего не стоила бы.
– Они убьют нас при первом же случае.
– Значит, не надо им давать этого случая. – Абадия ощерился в волчьем оскале. – Я скажу тебе сейчас то, что еще никому не говорил. Когда мы вернемся домой, я наберу двенадцать тысяч преданных нам профессиональных воинов из числа иудеев.
– Но двенадцати тысяч мало для ведения войн, – заметил Езекия.
– Это войско не для войн – они будут защищать нас, – сказал Абадия.
– Но кто же будет воевать? – спросил Езекия.
– У нас есть деньги, на эти деньги мы наймем племенных вождей, чтобы они воевали с теми, на кого мы укажем. Так всегда делали римляне – они воевали с дикарями руками дикарей, – проговорил Абадия.
– Ты мудр, отец! – восхищенно проговорил Езекия. – Но что же делать сейчас? Мы не можем взять город. Неужели мы отступим?