Последняя амазонка
Шрифт:
Так он делал всегда. И обычно воины оставались во дворе, а он входил во дворец с двумя-тремя самыми надежными людьми.
Но на этот раз стража у ворот дворца отказалась пропускать воинов Барсбека, и он возмутился:
– Я хан, а не мальчишка и ходить в одиночку не привык!
Пошептавшись, стражники неохотно согласились:
– Ладно, пусть пройдут с тобой двое.
Барсбек кивнул двум знатным воинам:
– Пойдете со мной. Остальные пусть дожидаются меня у ворот.
Однако когда Барсбек хотел пройти через ворота, возникло новое препятствие – стража потребовала, чтобы Барсбек и сопровождающие его люди оставили оружие.
– Нет! – твердо отказался Барсбек. – Меч – это душа воина, без него я даже к Богу не пойду. Я хан, а бек – равный мне. Если меня не пускают к нему с оружием, то лучше я уйду.
– Нам отдан приказ: во дворец никого не пускать с оружием, – сказал старший стражник.
– Это дело ваше. Тогда я ухожу, – заявил Барсбек и повернулся уже, чтобы уйти, но старший стражник остановил его.
– Хорошо, – согласился он, – идите во дворец с оружием.
Барсбек с двумя воинами по широкой дорожке пошел к дворцу. Он был недоволен – попытка дворцовой стражи отобрать у него оружие напомнила ему о предостережении Бахту.
Во дворец вела широкая лестница. Наверху лестницы Барсбека встретил Абадия.
Увидев Барсбека, он широко улыбнулся и поднял руки, показывая, что хочет обнять его:
– О, славный дорогой Барсбек, рад видеть тебя. Ты здоров? Не получил ли в сражении со славянами рану?
– Здоров, – сухо ответил Барсбек.
Абадия обнял за плечи хана и ласково проговорил:
– А что ты так гневаешься, хан?
– Твои стражники хотели отобрать у меня меч, – сказал Барсбек.
– Отобрать у хана меч? – удивленно вскинул густые брови Абадия. – Неслыханная дерзость! Да как же они посмели?
– Говорят, это ты им приказал.
Абадия ничуть не смутился. Хмуря брови, он проговорил:
– И в самом деле – мой начальник стражи отдавал приказ никого не пускать во дворец с оружием. Сам понимаешь, время сейчас опасное. Но этот приказ никак не касался моих друзей. Они перестарались, и они за это будут наказаны. Их высекут за неуважение, проявленное к тебе.
Барсбек с неприкрытым сарказмом усмехнулся, но Абадия, не обращая на это никакого внимания, повлек хана в большую длинную комнату, предварявшую вход в большой зал.
В комнате группами стояли племенные вожди, тарханы и другая знать и вполголоса вели разговоры. Негромко играла приятная музыка.
Барсбек поискал глазами, но не нашел среди них ни Бахту, ни Куфина.
«Значит, они все же побоялись приехать к беку», – мелькнула мысль у Барсбека.
Абадия с сожалением думал, что приехали не все ханы, и это могло нарушить его планы. Впрочем, отступать было все равно поздно.
Введя Барсбека в комнату, Абадия громко объявил:
– Господа, прошу пройти за мной.
Тут же открылась вторая дверь и все увидели большой зал.
Посредине зала был накрыт длинный стол. На столе виднелись различные яства: мясо, рыба, фрукты. Стояли серебряные и золотые кувшины с напитками.
Племенные вожди и тарханы заняли место у стола.
Барсбек, удивленный непривычно ласковым поведением Абадии, покосился на стол и поинтересовался:
– Бек, ты решил устроить пир? Что за праздник у тебя? Ты же звал нас на совет?
Абадия, сладко улыбаясь, проговорил:
– Дорогой Барсбек, волею нашего любимого великого кагана я был поставлен руководить Хазарией. Но я хорошо помню, что хазарский народ состоит из многих племен, и наше государство крепко до тех пор, пока мы вместе. А потому вожди племен для меня как родные. Неужели я не должен радоваться приезду родни?
– Да, ты прав, – нахмурил брови Барсбек.
– Не хмурь брови, хан, ты проявил себя на войне, как смелый воин. Я знаю, что ты давал советы Иосифу, но он к ним не прислушался, и мы проиграли битву. Ты не виноват в этом. Я в самом деле рад видеть тебя. Да и что нам делить с тобой? Ты же не хочешь стать каганом? – проговорил Абадия, пытливо взглянул в лицо Барсбеку, словно хотел проникнуть в его мысли, и тут же снова рассмеялся.
– Нет, – сказал Барсбек, почувствовав, как по его спине пробежал холодок, – подозрение в претензиях на царский трон легко доводит до потери головы.
– Что же тебя смущает? – спросил Абадия.
– Больно уж ты ведешь себя необычно, – честно сказал Барсбек.
– Ах, это! – всплеснул руками Абадия. – Я знаю, что ты меня считаешь жестоким. Да, Абадия строг, но строг он только к тем, кто замышляет зло против кагана. А пир? За пиром удобнее обсудить наши дела. Сам понимаешь, неужели после такой победы славяне не захотят пройтись по нашим землям? Мы ведь у них, как кость в горле – перекрыли торговый путь по Танаису, да и на путь по Днепру заримся.
После такого откровенного разговора Барсбек даже засомневался, стоит ли ему требовать от кагана смещения Абадии. Тем не менее Барсбек решил довести дело до конца.
– Я хочу встретиться с каганом, – сказал Барсбек.
На лице Абадии появилось удивление. Он отпустил плечи хана.
– Зачем тебе, дорогой Барсбек, понадобилось отвлекать кагана от приятных дел?
– Это я скажу самому кагану, – сказал Барсбек. – Вожди племен имеют право встретиться с каганом, когда им понадобится. Или ты не хочешь, чтобы я встретился с каганом?
Абадия сокрушенно всплеснул руками.
– Да как же я могу помешать твоей встрече с ним, если он захочет встретиться с тобой? Но только завтра – приходи во дворец и каган тебя примет. Надеюсь, примет. Это зависит только от кагана. А сегодня – извини. Никак нельзя – не отпущу я тебя с пира.
Барсбек поклонился.
– Конечно, с твоего пира я не уйду, так как чту гостеприимство.
Места тарханов на пирах были распределены в зависимости от древности и силы рода. Правда, рядом с Абадией давно уже сидели иудеи.