Последняя битва
Шрифт:
— Никаких трусов это не стоит! — воскликнула Тесса и продолжала таскать стулья.
Под жестокий гнет Хайдрун попали все, но никто не смел перечить, понимая, насколько важным было для нее организовать первую в мире свадьбу в период конца света. А потому Падальщики превратились в носильщиков столов и стульев, желявцы — в официантов, и даже Кейн был обязан плести матерчатые косички, украшавшие стулья перед импровизированной аркой, больше похожей на парашют для гнома.
Мне кажется, Хайдрун получала удовольствие от царившей суеты вокруг. Лукавить не буду, все получали. В том числе и я. Два месяца назад наша жизнь в Бадгастайне была настолько скучной и предсказуемой, то казалась одним долгим днем, в котором кто-то выключал свет на ночь: одинаковые дни тянулись как овсяная каша Свена, сползающая с ложки на тарелку, словно была каучуковым лизуном. Сейчас же мы практически жили в небольшой общине, где каждый знал соседа, где мы были одной большой семьей. Разумеется, это не могло не радовать.
Всю церемонию, как и праздничный ужин, разместили в ресторане — это единственное просторное место в восточном блоке, а другие крылья мы и не рассматривали, потому что людям туда нельзя. Так что праздник сегодня придет к ним, и они готовились к нему пуще остальных.
Я нашел Аннику возле длинных столов, она расставляла бокалы и фарфоровые тарелки, которые пылились в кухонных шкафах сорок лет.
— Смотри! Настоящий хрусталь! — сказала она довольная, словно нашла сокровище.
Я уже восемь лет жил в «Умбертусе» и забыл, каково это — радоваться вот таким вот мелочам, вроде хрустальных бокалов.
— Я такие только в Хрониках видела, — добавила она.
— А ты знаешь, почему хрусталь считался лучше стекла? В него добавляли оксиды свинца и бария, чтобы улучшить светопреломляющие характеристики, и потому он так ярко переливает цвета.
Анника скромно улыбнулась и продолжила ставить тарелки.
— Ты очень милый, Томас. Но боюсь твои знаки внимания немного ошиблись с целью.
Анника даже отвергала с нарочитой скромностью, словно извинялась за то, в чем виновата не была. Смущение тут же заиграло розовыми красками на ее бледном лице так ярко контрастирующем с длинными черными, как смоль, волосами. Сегодня она одела льняную тунику, видно новую, и перевязала оранжевым поясом. Я посмотрел на свой оранжевый пояс и понял, что да, я сегодня подружка.
— Я тебе не нравлюсь? — спросил я и тут же сам сгорел в красках стыда.
Не умел признаваться в симпатиях, вообще не знаю, как это делается. Почему бы не спросить напрямик?
— Дело не в этом, — уклончиво ответила она.
— А в чем?
— В том, что у нее шестнадцать детей, — ответила Тесса, смачно посасывая сушеный чернослив.
Она подошла к нам незаметно — воспользовалась своими навыками профессионального убийцы. Я гневно на нее зыркнул. Прям зыркнул, как будто глаза могли искры пускать.
— Никуда я не уйду, я твоя сестра, и я обязана о тебе заботиться.
Ее чавканье лишь еще больше раздражало.
— В чем состоит твоя забота сейчас?
— А как ты собрался воспитывать шестнадцать человеческих детенышей?
— Прекрати называть их так!
— А как еще? Они не твоего биологического вида!
— И что с того?
— А то, что упадет, расшибет себе коленку, ты ж даже помочь не сможешь.
В данную секунду я ненавидел Тесс. Во-первых, за то, как беспардонно она встряла в разговор, хотя готов был дать голову на отсечение — она следила и ждала, когда я наконец заговорю с Анникой. Тесса с самого первого дня, как я увидел Аннику, заметила мой живой интерес. А во-вторых, я ненавидел ее за то, что она грубо кидалась логичными аргументами, небось, все две недели их готовила, подсушивая чернослив под подушкой.
Я был опасен для Анники и всех ее приемных детишек, которые достались ей после падения Желявы. Был бы я на ее месте, я бы тоже ни одного зараженного, каким бы он нормальным ни казался, не подпустил бы и на метр к свои детенышам. К детям, то есть. Тьфу ты, Тесс!
— Не можете вы быть парой! Я тебе уже говорила об этом! — произнесла Тесс прямо в присутствии Анники.
Бедная девушка стояла посреди нас и не знала, куда спрятаться.
— Не тебе решать! Сами разберемся! — гаркнул я.
— Нечего тут разбираться, ты заразен для этой самки и всех ее детенышей!
— Хватит их так называть!
— Что происходит?
О боже. Теперь Алания здесь! Я точно как спичка вспыхну из-за стыда!
— Мой придурошный брат запал на человеческую самку.
— О господи, Тесса! — взмолился я.
И стал оглядываться. Да. Остальные тоже стали прислушиваться к интереснейшему диалогу. Вам что заняться нечем? Еще двенадцать стульев не облеплены тканевыми косичками!
— Да, сложная ситуация, — нахмурилась Алания. — Но может они сами решат ее?
— Спасибо, Алания!
— А чего здесь решать? Разошлись по разным углам и конец истории!
Тесса уже перестала меня слышать.
— Тесса, мы все уладим сами, — надрывно прошептала Анника, искоса поглядывая по сторонам.
— Как? Что вы будете улаживать? Ты не можешь встречаться с моим братом, он для тебя заразен!
— Дело не в этом!
— Ну конечно же в этом! В чем еще может быть? Погоди! Он что, тебе не нравится? Да ты обалдела? Мой брат самый лучший инженер, он высокий, мускулистый, заботливый и благородный! Ты не найдешь никого лучше него!
— Тесса, перестань! Погоди… что?
Я совсем запутался.
— О господи, я пошла отсюда.
Анника спешно ретировалась.
— Анника, подожди! — я хотел уже было броситься за ней, но Алания преградила мне путь.
А потом схватила меня за плечи и заставила глубоко подышать пять раз. Мозг обогатился кислородом и нервное напряжение немного спало.
— Тесса, что ты делаешь? — обратилась после этого Алания к моей сестре.
— Всего лишь хочу установить безопасные рамки, — сестра сплела руки на груди.
— Мы не глупые, мы осознаем всю опасность и последствия неосторожного поведения рядом с вами, — Алания говорила медленно и тихо, отчего казалась еще старее, чем была на самом деле. Как будто уже сто лет жила на этой планете.
— А по-моему кое-кто не понимает. Чего она глазки строит моему брату? Видишь же, отключился мозг у парня, яйца заиграли от восьмилетнего одиночества!
— Эй! — я ударил сестру в плечо, это было уже вверх предела.
Но она даже не отреагировала.
— Хочешь обвинить Аннику в том, что она красивая молодая девушка?