Последняя битва
Шрифт:
— А ты не преувеличиваешь? — буркнул помрачневший Романов.
— Даже преуменьшаю, — заверил я. — Возьмите любой том Ленина или Сталина, почитайте, и оцените глубокое понимание исторических процессов, четкость поставленных глобальных задач и продуманных до мельчайших деталей стратегий для их решений. Написано ясным и понятным языком. За исключением нескольких специфических сугубо марсксистких терминов — всё изложено доступно для любого грамотного человека. И читается нормально.
А потом откройте, для сравнения сегодняшний номер журнала «Коммунист». За громкими и, в общем-то, правильными лозунгами — ничем не подкрепленное пустословие к реальной жизни никакого отношения не имеющее. За декларируемыми
— И какой отсюда вывод? — подбодрил пристальным взглядом Романов.
— Самый простой. Партийная верхушка, я не о вас говорю, а о многих функционерах регионального уровня и ЦК, размежевалась с народом. Она сама по себе, он сам по себе. Все мероприятия в своей массе, начиная со школ, институтов и заканчивая предприятиями, проводятся для отчетности. Вот взять, например, политинформацию. Она должна информировать людей о международной обстановке, просвещать, разбираться в тенденциях политики, грамотно показывать на основе происходящих событий всю сущность западных правящих элит. И делать это так, чтобы людям было интересно. А что на деле происходит? — я скривился и с безнадежным видом махнул рукой.
— Ты продолжай, продолжай, — подбодрил Григорий Васильевич. — Я слушаю.
— А на деле происходит, что докладчик уныло читает свой текст, и ни один человек из присутствующих его не слушает. Кто-то дремлет, спрятавшись за спины одноклассников или одногруппников, кто-то шепчется, кто-то книги читает, конспекты пишет. И каков результат, как думаете? Достигает своих целей политинформация? Разумеется, комсорг, или парторг, галочку «сделано», поставит. Ну а по сути что? А по сути, и выходит то, что делается это только для отчетности. И так везде. Даже идеологию никто не знает, не читает, большинство народа «слышало звон, да не знает, где он». А ведь марксизм-ленинизм научное, социальное и философское учение. Оно тоже не должно стоять на месте, а видоизменяться вместе с обществом, учитывать вызовы времени, выдвигать новые задачи, тезисы, положения. А у нас всё застыло как «муха, окаменевшая сотни лет назад в кусочке янтаря».
— Если бы тебя слышал Михаил Андреевич, — усмехнулся Романов. — У него бы истерика была. Для него постулаты марксизма-ленинизма неизменны. И посягательство на любые изменения кощунственны.
— Суслов? — ответно ухмыльнулся я, дождался утвердительного кивка и продолжил:
— Так его в первую очередь надо гнать, извините за выражение, сраной метлой. Именно Суслов, своей закостенелостью и неспособностью видеть реальное положение вещей, находить эффективные способы работы с людьми в сегодняшних условиях, виноват в сложившейся ситуации.
Мир гораздо шире и больше узкого коридора догм «Капитала», опубликованных в конце шестидесятых годов прошлого века. Нет, то, что про класс эксплуататоров написано, и ещё множество выводов верны и сейчас. Но ведь и сам мир стал абсолютно другим, технологии сделали рывок вперед, общество необратимо поменялось, наши так называемые «западные друзья» тоже трансформировались и научились эффективно работать против «красной идеологии». Поэтому и нам надо изменяться, соответствовать духу и вызовам
— Допустим, — Романов смерил меня тяжелым взглядом. — И что ты предлагаешь?
— Мне сказали, что вы, вместе с Петром Мироновичем ознакомились с результатами работы военно-патриотического клуба «Красное Знамя». И вроде бы хотите даже создать такие организации под эгидой ВЛКСМ по всему Союзу.
— Правильно, сказали, — улыбнулся генсек. — И даже добавлю, очень впечатлены достигнутыми результатами. Но ты от вопроса то, не уходи.
— Так я и не ухожу, — я улыбнулся ответно. — Вот вам и пример, что делать. Нам удалось найти подходы к молодежи. Все очень просто: мы в провинциальном городе предложили им новую, яркую и интересную альтернативу обычной жизни. Каждый мальчишка в детстве играл в войнушку, а когда становится подростком, с удовольствием занимается боксом или другим «мужским» видом спорта, мечтает быть сильным и смелым.
А «Красное Знамя» — это отличный способ испытать себя, войти в команду, приносящую пользу городу, стать людьми, с которыми считаются и обращаются за помощью власти города. Которые могут и помогают детдомовцам, трудным детям, активно участвуют в общественной жизни, вместе с милицией в составе ДНД и ОКОД наводят порядок в городе.
Ребята чувствуют себя частью сильной команды, заражаются военной романтикой, многие уже хотят после школы идти в ряды Советской Армии, видят, что власти с нами считаются, а местные жители уважают.
— И как вам удалось этого достичь? Сколько вы там за пару месяцев набрали? — поинтересовался Романов. — Я слышал, что почти тысячу человек?
— Девятьсот семь, — с гордостью ответил я. — Семьсот два парня и двести пять — девушек. А достигли очень просто. Я уже рассказывал как. У нас руководство, Игорь Семенович Зорин, я и ещё пять комиссаров. Каждое мероприятие продумываем и организовываем так, чтобы народу было интересно. И что ещё очень важно, мы все время общаемся с людьми, спрашиваем их мнение, слушаем аргументы, многие решения принимаем коллегиально. Это тоже очень важно для работы с молодежью. Даже агитация у нас организована серьезно. Занимается ею отдельный человек — Вероника Подольская, одна из наших комиссаров. Она продумывает агитационные плакаты, способы донесения информации, привлечения новых людей. Когда проводим праздники, разные мероприятия, её сотрудники и сотрудницы снимают всё на память, чтобы у нас было что показать новичкам и представителям прессы. По приему новых людей разработана целая система, показывающая, что мы выбираем лучших. Ребята это видят и ценят.
— Впечатляет, — кивнул Романов.
— Вот и нам надо менять подходы ко всему, — не преминул вставить я. — И к агитации, и к людям. Искать, вычленять и применять новые, наиболее эффективные способы агитации, донесения информации. Постоянно поддерживать диалог с обществом, слушать и знать, что хотят люди, что их беспокоит, и делать всё, чтобы народу жилось комфортнее, страна крепла и развивалась дальше, а не отгораживаться от людей забором, образно говоря. Не надо бояться откровенно говорить с обществом о проблемах и недочетах. Страна от этого только выиграет. Помните, большевики начинали как народная партия? А сейчас?
Ты все верно говоришь, — вздохнул Григорий Васильевич. — Я сам об этом задумываться в последнее время начал.
Спросить можно?
— Конечно.
— Вот я программу «Время» вчера смотрел, — продолжил я. — Там было сказано: Андропова и Косыгина на Пленуме вывели из состава Политбюро и лишили должностей. И больше ничего. О перевороте ни слова. А почему?
— Суслов и Громыко против широкой огласки, — недовольно буркнул Григорий Васильевич. — Предлагают провести суд в закрытом режиме. А потом, максимум, сухое сообщение в прессе.