Последняя черта
Шрифт:
Мужчину крупно трясло, взгляд не мог ни за что зацепиться, пока не наткнулся на молодого человека, стоящего прямо посреди общего коридора. Парень опирался на трость и смотрел так, что судья попятился. Никогда не применял этого слова, но теперь думал — аура у этого... человека не внушала ничего, кроме ужаса.
— За тобой придут, — высказался Доктор, криво, зло ухмыльнувшись, — Всё равно кто. Придут.
Мужик затрясся, развернулся и направился прочь все таким же судорожным шагом. Нет-нет, к Дьяволу эти деньги! Как бы много их не было, у него и так уже достаточно на счёту. Да и эти орущие идиоты за окном — они ведь не
Беспокойным чёрным пятном судья вернулся в зал. Проход был забит камерами, микрофонами, даже свет кто-то притащил — самих людей судья как будто и не видел. Вспомнил молодого человека из коридора. Вздрогнул, взял себя в руки.
— Суд вынес решение! — фраза была призвана угомонить что-то спрашивающих, требующих, голосящих... — Судебное заседание переноситься, в связи с новыми обстоятельствами в деле! Кузнецова Алиса Васильевна отпущена под подписку о невыезде до конца рассмотрения процесса.
Зал зашумел, но всё это слилось — судья понимал, что у него неимоверно кружится голова и единственное его желание — сбежать от всей этой кутерьмы подальше. Что он и сделал, собственно — шмыгнул обратно в тайный проход, захлопнул двери и осел в проходной комнатушке на диван, схватившись за голову.
Рыжий парень из головы не шёл и судья никак не мог понять чего больше он боится — Рогозина, тех, кто дал ему внушительную взятку или все таки этого молодого человека в пальто?
Доктор остался доволен. Не нужно было быть гуру в психологии, чтобы понять — мужчина был на грани и до срыва не хватало ма-а-аленького толчка. И Доктор ему этот толчок предоставил.
Ворон не знал, куда ему спрятаться от людей вокруг, как скрыться от вызванного самим собой урагана. Выкрики мешались, сливались в один сплошной гул, а он этого никогда не выносил, никогда не желал.
— На чём основана ваша радикальная позиция?
— Вы выступаете против полиции или государственного строя?
— А вас не волнует разгул преступности?
Журналисты пытались добраться до него и Лёхи, пока они пробирались сквозь толпу к клетке с Алисой. Теперь уже Ворон коротко, но сильно сжал её в объятиях, до фантомной и физической боли уже где-то внутри своего тела. «Половину проблемы решили... временно,» — успокаивал он сам себя. Желание вырваться из этого душного, теперь тесного здания глушила необходимость Алисы поставить подписи на документах. А потом... потом...
«А если я ошибся, и её решат убить? — Льдом сковало сердце, пришло платой за восторг. — Если я не смог спасти Ташу?»
— Я найду Дока, — Лёха хлопнул Ворона по плечу, усмехнулся и, не желая чужих камер, пробился к выходу.
Долго искать Доктора не пришлось — он сидел в соседнем коридоре, прислонившись лбом к рукоять трости и нахмурившись.
— Он умрёт, — едва Алексей подошёл к нему, парень отмер. — Через недели две.
— Обязательно умрёт, а теперь пошли.
Не стал спорить — поднялся, тяжело припадая на ногу и поковылял за Алексеем. Камеры нервировали. Во всей этой кутерьме мешалась полицейская форма, обычная одежда и парочку искали по красным волосам. Нашли пробились и теперь принялись выбираться уже вчетвером.
Алиса
А ведь она уже смирилась с тем, что станет трупом. А теперь словно получила второй шанс.
— Они не могут не отпустить её, слышишь? — говорила Алиса пернатому, пока ставила подпись, получила следящий браслет на руку, а потом пулей вылетела из Следственного комитета, — Не могут!
Глоток свежего воздуха был спасительным якорем, в той же степени, что и рука Ворона, и стук трости о пол, и шаги Лёхи за спиной. На улице собралась куча народу, встретившая выскочивших друзей свистом, победными возгласами, и она на мгновение пораженно застыла, испугалась незнамо чего.
Когда Алиса утверждала, что они «не могут», Ворон находил в себе силы только робко улыбаться и радоваться её уверенности. Её уверенность не зависела от его присутствия, просто была единственным тёплым лучом неоправданной надежды. А ещё были её пальцы, сжимающие его руку, и свист людей, радующихся... за них.
— Каста! — по ступенькам взбежала Марципан, тут же вешаясь на шею и Алиса не придумала ничего лучше, чем обнять её в ответ, но коротко. Она полностью разделяла желание остальных скрыться с чужих глаз долой и, наконец, расплакаться в каком-нибудь не-одиночестве. Актёр тоже оказался рядом, Меланхолия подоспела чуть позже.
— Актёр, — тихо попросил Ворон, пока Алиса обнималась с Марц. — Скажи людям, что мы выиграли только одну маленькую битву. А впереди... — он запнулся, сглотнул, вздохнул нервно, сам пробуя на вкус слово, подсказанное Лёхой. — Революция.
Глава 14
Беспокойство сжирало Ворона заживо. Он не знал, куда ему деться, и даже Алиса не спасала. Она спасала всегда, одним только своим существованием, но сейчас он никак не мог ей поверить, хотя и очень хотел. «Они не могут не отпустить её» — так ведь могут же! Могут, если он не поставит условия, если он не удержит людей, если это не будет достаточно серьёзной угрозой. Кроме Таши Ворона волновали многие. Алиса с браслетом — каждый раз передёргивало — Лёха и его родители, Анатолий и его начальство, Актёр, который выходил к толпе... Ворон свалил, как только появилась такая возможность, попросил его не трогать, а сам оставался мысленно там, с ребятами, в коконе томительного ожидания.
Курил, вслушивался в течение города, следил за звуком собственных шагов и никак не мог остановиться. Несло по течению, срывало крышу, та уплывала куда-то далеко. Всё больше времени требовалось на решение, на каждый жест, столько всего нужно было учесть, что Ворона это изрядно напрягало. Постоянно казалось, что он не справится, но если не справился он, то кто? Никому, чёрт возьми, не лучше.
В голову всё чаще приходила мысль, что без вступления в политическую игру у них нет никаких шансов всё это провернуть. Деньги, связи — этого не было у него, но это было у некоторых его знакомых. Стоило ли поступать так, Ворон пока не знал. А рисков было не сосчитать...