Последняя искра
Шрифт:
Идти против тёмной, упёршей руки в боки, и с надеждой мучающей в руках писчую палочку пустынницы, было сложно, но возможно. Однако странное чувство удовлетворения так и жгло под ложечкой, когда я вспоминала, что по счетам человечки заплатит не кто иной, как Его пафосное Темнейшество Арис Лайн бывший Этор. Пусть и косвенно, но всё же.
Поэтому я махнула рукой, приказала совести умолкнуть и уткнулась в цветастые страницы буклета, намереваясь на час с лишним забыть обо всём и с головой окунуться в простые женские радости.
* * *
Мы с Эданой переоделись в халаты благородного золотистого оттенка с вышивкой в виде крохотного солнышка на груди и развлекались как могли. Делали чистку лица, маникюр и педикюр, поедали мороженое, суфле и болтали с разговорчивыми, услужливыми пустынницами несколько часов подряд. Но стоило развесёлым девицам с поклонами удалиться, мы уселись за заставленный сладостями стол и разговор сам собой снова зашёл о гадалке.
— Говорю тебе, — держала у покрасневшего от пары новых проколов уха травяную примочку Эдана, — предсказания её — чушь собачья. Сама подумай.
— Почему ты так старательно даже мысль о возможности нормальных отношений с Ассаро отвергаешь? — улыбнулась я, сидя с ногами в плетёном кресле.
Ступни, отшлифованные пемзой, приятно холодило от мятных масел.
Эда отняла тряпицу и пощупала многострадальное ухо. Сетуя, что так и не решилась на эксперимент на Земле, она сделала-таки себе пирсинг. Теперь у неё в ушном хряще красовалась пара новеньких сережек-колечек — очередной вызов и папеньке, и будущему муженьку. Хотя помятуя о драгоценных камнях в рогах, я глубоко сомневалась, что Ассаро останется недоволен.
— Почему отвергаю? Да потому что знакома с кронпринцем. Имела счастье, — задрала подбородок Эдана, возвращая примочку на место. — И большего высокомерного гада, подтирающего зад золотом, в жизни не встречала! И не думаю, что Его Рогачество изменился.
Я засмеялась.
— Ну да… куда уж там, изменился. Всего-то полвека прошло с вашей встречи. Он, наверное, и глазом моргнуть не успел!
Эдана насупилась, но отъев из пиалочки мороженого, поумерила пыл. Должно быть, оно её остудило, потому как заговорила она совершено спокойным тоном.
— Ты не понимаешь, Лиззи…
— Нет, — призналась я. — Объясни.
— Я не хочу замуж. Хочу реализоваться. Хочу быть свободной в своём выборе и меня жутко достало, что всю мою жизнь всё решают за меня. То мать, — принялась она загибать пальцы, — то отец, то старшие братья. К тому же я… — Эда помедлила. — Мне хочется чего-то особенного. Такого, чтобы голову сносило. Хочется настоящих чувств. А вот это, — хмыкнув, махнула она рукой в сторону террасы, — мне и даром не нужно. Одна из жемчужин королевского гарема… Как подумаю, тошнить начинает.
— Выходит, дело лишь в этом? Не хочешь быть одной "из"? — осторожно поинтересовалась я. — Но Ассаро ведь не обязан брать несколько жён.
Эдана скривилась, бросив тряпочку с кровавыми точками на стол.
— Ли-из, ну какой мужчина, а тем более король, добровольно откажется от гарема? Не все и в обычных-то отношениях себя в штанах держат, а тут без порицания ходи направо и налево, — помахала она рукой и нахмурилась, немного помолчав. — У Иссириора Вер Истер, нынешнего правителя пустынных земель, восемь жён. Восемь! Не думаю, что с каждой он задушевные беседы водит. На всех и души-то не хватит.
Я молчала. Сказать честно, мне и самой мысль о многожёнстве претила. Я не осуждала, нет. Но и делить Велора ещё с кем-то… Да хоть с кем-нибудь, чёрт побери!
Стоило только подумать, и кулаки сами собой сжимались.
— Что я могу сделать, чтобы тебе стало легче, Эда?
— Ничего, — ответила она. — Я по своей глупости поддалась на уговоры отца и приплыла сюда. Назад пути нет. Папа ни за что на попятную не пойдёт, да и моё желание для него мало что значит. Знаешь, Лиза, — глянула на меня Эдана, словно захмелев и с трудом выговаривая слова, — у нас ведь всю жизнь так. То, что тебя напрямую не касается… Туда тебе хода нет, — ударила она по столу ладонью. — Не суй нос, куда не просят! Стой смирно, не смейся так громко. И так всю жизнь!
Эдана отвернулась и дёрнула ногой, словно мяч пнула. Что на это сказать, я не знала. А Эда продолжила.
— Всю жизнь, делай то, что должна. Иди туда, куда отправляют, слушай и подчиняйся. Это во благо, — горько усмехнулась она. — Мужчины решат лучше.
— Знако-омо, — сморщилась я. — Велор мне только и твердит, что разберётся со всем сам.
Эда в ответ сделала большие глаза, назидательно кивнув.
— Вот видишь! Они решили, что знают, как лучше. Представь, высокородные девы нашего племени не учатся сражаться! Они учатся… блистать! — Эдана вдруг поднялась, скинув руки, будто ещё секунда, и она рванёт наворачивать бёдрами, как восточная танцовщица. — Блистать покорно и без лишних вопросов. А я не хочу блистать безмолвная, выставленная напоказ и обряженная в королевские шелка, — опустив руки, Эдана вернулась в плетёное скрипучее кресло. — Просто не умею. Наверное, я тут от тоски умру в какой-нибудь башне. Сорес, хоть бы так и…
— Эда, не говори так! — подскочила я и присела перед ней на корточки, обхватив за коленки.
Но на щеках Эданы уже вновь заблестели дорожки горьких слёз.
— Не поверишь, Лиззи, но я думала, что Великие… — она всхлипнула, утерев нос той же тряпочкой, что и свежепроколотое ухо. — Когда я закончила академию, я каждый день молилась, чтобы отец передумал. Чтобы произошло что-то, что заставило бы его отказаться продавать меня рогатому принцу. За договор продавать. Я думала… Когда оказалась на Земле, думала, что это всё я. Думала, меня услышали, — Эда перешла на шёпот, тараща глаза. — Мы думали, папа мёртв. Оказались неизвестно где без связей и денег. Хорошо, что Лео сумел перенастроить перелагатели, и мы стали понимать речь земных людей. Мы были на самом дне, поднимались… — она помотала головой, тяжело сглотнув, а я сидела и слова вымолвить не могла, смотря на неё снизу. — Было тяжело. Велор винил себя, Эдмонд винил Велора… мне было так больно видеть их ссоры, но в глубине души, я была… счастлива. Счастлива, как никогда, Лиззи! Я думала, Великие дали мне шанс прожить другую жизнь. Свободную. Такую, какую выберу сама! И я хочу обратно. Хочу домой! Но не в Тёмные земли, я… — Эда вдруг схватилась за голову. — Не слушай меня, Лиззи! Я ужасна… Монстр, благодарящий небо за возможную смерть отца!
Эдана хватала ртом воздух, вращала сумасшедшими глазами, и я вдруг поняла, что она чувствует. Поняла и приняла всем своим существом её тоску по дому, которым ей стал мой мир. Это было странно… Я на мгновение будто влезла в её шкуру и тут же едва не задохнулась от стиснувших горло невидимых пут безысходности.
Эдана покинула Иппор совсем ещё юной девушкой. По меркам обычаев тёмных кровопийц, она даже возраста совершеннолетия не достигла. Ни тогда, ни сейчас.
Но Эда выросла на Земле, среди людей. Прожила и пережила столько, что мне и не снилось, и сейчас я, кажется, понимала причину её разочарования — Иппор, её истинная родина, остался неизменным. Ни на йоту не сдвинулся!