Последняя искра
Шрифт:
Одно лишь тревожило — быть объектом слежки, к тому же непрофессиональной слежки, выпала честь Дракуле. И вероятность того, что мы останемся незамеченными, при таких исходных данных таяла бы, наверное, даже вопреки усилиям самого повёрнутого оптимиста.
— Эда, может, зря мы… — прошептала я, упорно след в след за девушкой ступая. — Какая разница, что Велор покупает? Это его дело. Птичек, которых он подарил, как оказалось, тоже просто так не достать.
— Верно, — кивнула Эда, обернувшись. — Но сама подумай, Велора вообще в столице сегодня быть не должно! Я сама, если бы больной не сослалась, не выкрутилась бы. Очень сомневаюсь, что подобный трюк сработал бы с отцом и у Велора, но он здесь, — сжала кулаки она, понизив голос, — и нет ничего дурного в том, что я хочу узнать, почему. Нехорошо всё это, — добавила Эдана совсем уж беззвучно. — Мутно. Что на Иппоре, что на Земле.
— Думаешь, что-то запрещённое купить вздумал? — ужаснулась я.
Эда только плечами пожала, и оттого меня едва ли от тревоги не разорвало.
— Может, взять и в лоб спросить? — предприняла я последнюю попытку, когда Эдана уже копалась в кошельке, выискивая нужные монеты у гостевой стойки в холле. — В конце концов, не чужие ж мы друг другу! Скажем, что видели его.
— Ага, — фыркнула Эда. — Лиз, ты будто Велора не знаешь! Извернётся, как угорь, и мы ещё виноваты окажемся. Нет, — шлёпнула она штук восемь золотых монет на стол перед улыбчивой пустынницей. — Застанем врасплох, тогда и поговорим.
— Врасплох… — охваченная мандражом, нервно хохотнула я, отходя от «ресепшена» и хватая Эдану под руку. — Если ты не забыла, нас у парадного входа семёрка бравых молодцев дожидается.
— Думаешь, не пустят? — встала Эда, как вкопанная, посреди просторного холла, полного звона магикусов, как богатырь перед камнем на развилке.
— А сама как думаешь? Они нас даже дальше купальни не пустили! Но если мы скажем, что решили поиграть в шпионов, — с сарказмом прошептала я, — они наверняка сменят гнев на милость.
Нервный смешок с трудом сдержать удалось, стоило только представить, как Акитар ведёт меня под руку и показывает достопримечательности чёрного рынка: «Здесь у нас, сиура, сушёные сердца младенцев. Здесь — самые убойные зелья, запрещённые на всех шести континентах».
— Вот ведь… засада, — Эдана закусила губу и легонько подпнула мою ступню, чтобы я перестала отбивать нервную дробь, словно заяц в период брачных игр. — Тогда идём через чёрный ход. В таком огромном здании просто не может не быть служебного выхода.
Не дожидаясь согласия, Эда решительно развернулась. Ринулась в полутьму коридора, ведущего к лестнице на второй этаж, и едва не сбила с ног рогатую девицу со стопкой свежих полотенец.
Извиняясь, мы, провожаемые пристальным раскосым взглядом, прошмыгнули мимо. Добрались до лестницы, но подниматься не стали. Лишь для виду потоптались у подножия и свернули в за угол. Дальше пришлось шагать степенно, под руку, чтобы не выдать себя. Хотя, признаться, внутри у меня всё клокотало от волнения. И судя по судорожно сжимающимся на моём предплечье пальцах, Эдану одолевали смежные чувства.
Блуждали мы по лабиринту первого этажа несколько минут, всё глубже уходя в расслабляющий полумрак парильных комнат. Наверное, ещё чуть-чуть и пришлось бы сдаться, если бы Эдана в отчаянии едва ли не за руку поймала молоденькую, хлопающую глазищами пустынницу, и властным тоном не поинтересовалась, есть ли у них тут задний двор. Ей, мол, дурно и необходимо отдышаться в тишине и покое, а не средь торговых рядов, раскинувшихся под террасой.
— Двор есть, но совсем маленький. Там мусорные корзины стоят, даже лавочек нет, — залепетала девчушка.
— Вполне сгодится, — не теряя надменности, отозвалась Эдана.
Но хотя и звучало всё это более чем странно, рогатая была готова услужить постоялице любой ценой.
— Тогда вам нужно спуститься ниже, сиура, — торопливо принялась объяснять она. — На хозяйственный этаж. Лестница там.
Эдана глянула, куда указал когтистый пальчик, кивнула и вынула из кошелька монету, благосклонно улыбнувшись.
— Ну ты даёшь! — с восхищением проятнула я, глядя как Эда вмиг сбросила личину манерной дамы, стоило пустыннице с монеткой в кулаке скрыться с глаз.
— Оно… само как-то, — виновато улыбнулась Эда и тут же махнула рукой. — Идем. Не будем терять время.
Скорым шагом отыскав лестницу в подземелье, мы спустились, и шея у меня вмиг покрылась липким потом.
Связки горячих труб тянулись вдоль стен коридоров, к счастью, в самый разгар рабочего дня абсолютно пустых и хорошо освещенных. Пахло дымом, слышалось ворчание огня, бульканье котлов и негромкие голоса магов, что кочегарили печи, нагревая воду и подавая её прямиком в купальни наверху.
Пугливо озираясь и прислушивась, при необходимости ныряя в подсобки, мы шли и шли, наугад толкая то одну, то другую дверь. И я уже решила остановить Эдану, предложить вернуться и отказаться от затеи, потому как Велора нам, скорее всего, уже и не догнать, но удача соизволила улыбнуться.
За очередной дверью оказался тесный предбанничек с грудами грязных полотенец в корзинах, рядами ковшей на грубых деревянных полках и прочей хозяйственной утвари. Но главное, в крохотном прямоугольном окошке под самым потолком, что больше напоминало отдушину, маячил кусочек неба. А средь нагромождений всевозможного хлама в полутьме угадывались щербатые каменные ступеньки, ведущие к двери на волю.
Синхронно выдохнув и улыбнувшись друг другу, мы ринулись вглубь комнатушки. Эдана, а следом за ней и я, уже со скоростью торпеды взбежала по каменной лестнице, как петли скрипнули.
Дверь, на честном слове держащаяся, отворилась, и мы, едва не сбитые с ног высокой, худощавой эльфийкой, чудом кубарем вниз не скатились.
Остроухая охнула от испуга, тоже с трудом устояв на ногах. Взмахнула деревянным ведром, что держала в руке, и из него в разные стороны полетели лиловые плоды, напоминающие сливы.