Последняя из своего рода (Том 2)
Шрифт:
— Возможно, они договорились с теми дикарями, которые рыли подкоп под Город, — предположила я, но Ольф покачал головой:
— Дикари живут с противоположной стороны от Города, с отступниками им не пересечься.
— Как это? Не так уж велик ваш город, чтобы нельзя было обойти.
— Вышедшие из разных ворот Города никогда не встретятся, — возразил он. — Это невозможно.
— Но почему?
Ольф пожал плечами:
— Откуда мне знать? Жрецы говорят, что так установили младшие боги. И вернуться в город можно только через те ворота, через которые
— Город–на–Перекрестке, — проговорила я задумчиво. — Может ли быть так, что каждые ворота — это Врата? И на самом деле мы уже несколько дней едем по другому миру? Но тогда почему не было пересечения Бездны? Ведь иначе в другой мир попасть невозможно.
Ольф сосредоточенно нахмурился, слушая мои рассуждения.
— Не забивай голову, — я виновато улыбнулась. Опять забыла, что он не–маг.
— Мне интересно, — возразил он, потом усмехнулся. — Где еще такое услышишь? Не от жрецов точно.
— Я говорю ересь?
Не хотелось бы получить неприятности из–за своего длинного языка.
— Понятия не имею, — легкомысленно отозвался Ольф, но на мое недовольство тут же добавил: — Риэль, не беспокойся! О том, что я услышал от тебя, никому не скажу ни слова. Да даже если и ересь — маги неприкосновенны. Разве что ты сожжешь наш главный храм со всеми служителями и заявишь об этом на центральной площади… — он лукаво улыбнулся.
— Почему у вас неприкосновенны только чужие маги? — решила я задать давно интересующий меня вопрос. — Почему за вашими собственными охотятся жрецы?
Ольф помрачнел и снова пожал плечами:
— Простым смертным они не докладывают. И отступники, если честно, в основном из–за этого ушли.
— Они владели магией? — спросила я, и добавила, видя, как он недовольно морщится: — Вам запрещено об этом говорить?
— Это не тайна, — Ольф небрежно махнул рукой. — Все в городе прекрасно знают историю отступников. Просто неприятно.
— Но зачем они насылают на вас трейс? Какой в этом смысл?
— Трейс не едят металл, так что оружие и золото достанутся хозяевам этих тварей.
— Сильно они вас ненавидят, — я постаралась выбросить из головы картину, вызванную его словами: белеющие кости людей и животных, сожранных еще живыми, лохмотья защитного полога, лежащие рядом с костями, и мародеры, живые, довольные, весело перебрасываются шутками, складывают добычу, не обращая внимания на мертвые останки.
Мерзко.
— Отступники, — пробормотал Ольф. — Что б они в следующем воплощении в трейс переродились!
— В караване все Волки? — я обвела взглядом окружающих. Они не походили на двусущных клана Алатос, но что–то общее все же проскальзывало — в пластике движений, в спокойных взглядах, в зверином отсутствии страха перед смертью.
— Да, все.
Через три часа после заката мы, наконец, оказались на месте. Старое каменное строение, изрядно покосившееся на одну сторону, со сторожевой башней, остатками крепостной стены длиной шагов в сто, глубоким рвом перед стеной.
Из повозки выбралась Реника. Бледная, глаза испуганные. Я улыбнулась ей ободряюще, соскочила с лошади, и Реника тут же подбежала ко мне, обняла, прижалась лицом к груди:
— Мы ведь не погибнем? — прошептала. — Ведь правда?
— Постараемся выжить, — я погладила ее по пушистым волосам. — Обязательно.
Все повозки и люди тем временем уже въехали внутрь двора. К проему подошел ги Тесах, достал какой–то предмет, практически полностью скрытый в его массивной ладони, и сделал несколько жестов. Движения напоминали классический призыв к стихии Воздуха, но искаженный в нескольких местах. Да и начальник каравана, как мне показалось, не очень понимал, что именно делает, просто повторял когда–то заученные движения. Но и этого оказалось достаточно: из предмета вырвались яркие золотистые лучи и заполнили сиянием и проем, и небо над головами.
— Теперь можем спать спокойно, — сказал Ольф. — Через эту защиту трейс не пробьются.
— А там, раньше, он ее поставить не мог?
Юноша покачал головой:
— Она действует только на природном камне, где заранее проводились необходимые ритуалы. Эта крепость много раз зачаровывалась.
— Занятно, — мне бы хотелось посмотреть на артефакт, который работает в руках лишенного Дара, но любопытство оказалось не настолько сильным, чтобы ради него предпринимать что–то. Честно сказать, я просто устала. Пусть я вычерпала далеко не весь свой резерв, но на магическое истощение наложилось на физическое. Я не ощущала даже голода, только желание лечь на что–то мягкое и закрыть глаза. Поэтому следующие слова Ольфа так меня удивили:
— Ты очень выносливая. Как настоящая Волчица.
— Я?
— Целые дни в седле, грубая пища, палящее солнце, никаких удобств — и ты ни разу не пожаловалась. Ты ведь человек, да еще из благородных. Я видел таких барышень в Городе — они хрупкие и изнеженные. Ты — другая.
— Это плохо?
— Это замечательно, — Ольф смущенно улыбнулся.
Я пожала плечами.
— Меня хорошо учили.
— Быть воином? — удивился он.
— Нет, что ты, — я засмеялась. — Но, боюсь, отец не понял бы, не умей его дочь держаться в седле или падай она в обморок от короткой прогулки под солнцем.
Глава 12
И эта ночь, и следующие два дня прошли спокойно. Возможно, хозяева трейс махнули на наш караван рукой. Дорога неспешно стелилась под копыта лошадей, тягучие рассказы о былях и небылях скрашивали путь. Я слушала с интересом, но на предложение поведать о чем–нибудь отговаривалась неспособностью. А потом вдалеке, как призрачный силуэт слишком правильной горы, мы увидели город. Вернее, не сам город, а купол над ним, — огромный, переливающийся под солнечными лучами, сотворенный магией. Даже отсюда, на расстоянии почти в день пути, я почувствовала токи Силы, струящиеся по его поверхности. Город наверняка построили на Источнике, — ничему иному не под силу поддерживать в рабочем состоянии такую махину. Разве что сотня магов тратила бы весь свой резерв на его подпитку.