Последняя из своего рода (Том 2)
Шрифт:
— О каком предке ты говоришь?
— Почти четыре века тому назад случилась предпоследняя война со Сдвоенным миром. Хотя только вы, эль–туань, называли это войной. Десятки открытых Врат, торопливые грабежи, убийства, захват пленных — мирных жителей — и еще более торопливое бегство домой, под защиту ваших магов. А потом пришел день, принцесса, когда твой прадед оказался на распутье и выбрал то, что выбрал.
Прадед?
— А я? Что я должна буду выбрать? — я требовательно посмотрела на темную фигуру. Лицо Хранителя было не видно, только сверкали желтые глаза. Как я не напрягала зрение,
— Не знаю, — он развел руками, но рукава хламиды были слишком длинны, полностью скрывая кисти. У меня мелькнула мысль, есть ли там, под одеждой, вообще тело. — Не знаю, я всего лишь храню прошлое и его варианты, будущее открыто не мне. Не скажу, как и когда это случится, но первую развилку судьбы ты уже прошла.
— Когда это было? — потребовала я ответа. — Что именно я сделала?
И услышала по голосу, что Хранитель, отвечая, усмехнулся:
— Узнаешь, когда пройдешь вторую.
Глава 2
В этот раз пробуждение оказалось неприятным. Горло изнутри ощущалось словно стертое наждаком, а все тело болело так, будто по нему пробежал табун лошадей. Или ящеров — этих мерзких тварей с когтистыми лапами. А еще вокруг было темно. Настолько темно, что я ничего не видела.
Не видела? Никогда раньше темнота не была мне помехой…
Я попыталась сесть, но со стоном упала обратно. Да что же это такое? Мало того, что мне было больно, так еще руки и ноги казались такими тяжелыми, будто к ним привязали гири.
— Она очнулась, — прозвучал над головой чей–то голос. Смутно знакомый голос — должно быть, один из Волков–охранников.
— Лампу принеси, — скомандовал он кому–то.
Стало светлее.
Я поняла, что нахожусь внутри одной из повозок. Рядом на полу сидели двое Волков, еще один — дальше, у завешанного полотном входа. Тканевую дверь колыхал ветер, в проеме то появлялось, то исчезало звездное небо. Значит, я была без сознания часов восемь, не меньше. А еще это значит, что моя руна сработала, и отступники скорее всего мертвы. Но почему я так плохо себя чувствовала? Почему все болело? За прошедшее время любые повреждения уже должны затянуться, ушибы пройти. Или дело было в яде, рассеянном в воздухе?
Мысли суматошно замелькали в голове. Я попыталась сосредоточиться, построить логическую цепочку, но боль отвлекала.
Ткань у входа отодвинулась, вошел ги-Тесах. Лицо начальника каравана было мрачно, губы сжаты, взгляд пронзителен, зол — и направлен прямо на меня.
— Очнулась, наконец, — сказал он, присаживаясь рядом, прямо на дощатый пол. Я вновь попыталась сесть, и в этот раз получилось: сперва пришлось подниматься, опираясь на локоть, потом на руки. Руки дрожали, боль стала пульсирующей, накатывала волнами. Впрочем, никого из присутствующих мои страдания не трогали. Для них я больше не была милой молоденькой магичкой, я вдруг стала врагом.
Сильнее всего ломило запястья. Я опустила взгляд вниз и замерла, уставившись на широкие браслеты. Нет, не наручники, просто браслеты, каждый из которых состоял из двух металлических полос, соединенных треугольниками. Они не давили, не врезались в кожу, я их вообще не ощущала, — словно бы это была часть моего тела.
Подняв ладонь к шее, я нащупала теплый металл и там. Ноги — я чувствовала сильную боль в ногах… Да, такие же браслеты обвивали щиколотки.
— Это не позволит тебе призвать Силу, — резко сказал ги-Тесах, потом усмехнулся. — Полезные вещицы. Знал, что однажды они пригодятся.
— Почему? — это все, что я смогла прохрипеть. Наждачная боль в горле никуда не делась. Попросить воды? Впрочем, ги-Тесах был настроен поговорить и сам решил проблему.
— Дай ей пить, — велел он одному из оборотней, тот торопливо вышел из повозки и вскоре вернулся с кружкой, полной травяного настоя. Я трудом сделала несколько глотков, и боль постепенно стихла.
— Почему? — повторила я. Звук собственного голоса показался мне неприятно царапающим.
— Потому, что ты не человек, Риэль, или какое там на самом деле твое имя? Но притворялась ты умело.
— Не… человек?
— Давай не будем играть словами. Но если хочешь спорить, попробуй объяснить это, — он сжал мое левое запястье, выворачивая внутренней стороной наружу. — Я сам видел, как ты нанесла здесь два глубоких пореза. Когда мы очнулись от сонного порошка, я первым делом осмотрел твои руки, где не осталось даже крохотного шрама. Скажешь, у людей так тоже бывает?
— Это магия.
— Неужели? Я встречал в своей жизни десятки магов, но ни один не мог вылечить себя так быстро, да еще находясь без сознания. Ни один стихийник этого не умеет. Остановить кровь — да, допустим, но не срастить за несколько мгновений мышцы и кожу. Зато мне известна одна нечеловеческая раса, способная на такое, и эта же раса единственная владеет рунной магией. Эль–туань, верно?
— Люди тоже владеют рунной магией, — возразила я, хотя чувствовала, что это бесполезно.
— Нет, деточка, не владеют, — презрительно ответил ги-Тесах. — Ни один человек, ни один двусущный не может пробудить руны. Или, думаешь, наши предки не пытались?
Я молча смотрела на него. Откуда он знал?
Должно быть, мои мысли отчетливо читались по лицу, потому что ги-Тесах кивнул:
— Я — Старший, мне положено знать и про ветви магии, и про эль–туань. Со слов Ольфа ты полагала иначе, верно? Мальчишка рассказал нам про твои расспросы — вы, верно, надеялись, что мы все позабыли, что нас можно будет взять голыми руками? Целый клан даст много рабов, да? — в голосе Волка прорвалась застарелая ненависть, желтоватые глаза впились в мои.
— Все не так, — попыталась я объяснить. — Никто не собирается превращать вас в рабов!
— Ну конечно. А еще твой проклятый народ освободил всех пленников, дружно покаялся в былых грехах и теперь замаливает их в монастырях и храмах? — начальник каравана ощерился.
— У нас была война, мы проиграли! Ваш Дракон уничтожил столицу и освободил рабов. Нам не до новых войн, поверьте!
— Придумай сказку получше, деточка, — презрительно хмыкнул ги-Тесах и поднялся на ноги. — Хотя, даже если придумаешь, тебе это не поможет. Мы не позволим тебе вернуться и рассказать о нас своим, не для этого наши предки всем пожертвовали… — он резко замолчал и отвернулся. Я поняла, что сейчас он уйдет, и…