Последняя любовь лорда Нельсона
Шрифт:
И все-таки…
Неужели он не понимал, что она боролась только ради него? Только ради него старалась сбить Руффо с ног?
Один лишь Нельсон имеет право вернуть Бурбонов в Неаполь. Лишь ему должна принадлежать слава этого деяния, благодарность отечества.
Что с того, что она солжет еще несколько раз! Она, которая и без того запятнана…
Глава двадцать девятая
Двадцать пятого января во время торжественной аудиенции Руффо получил королевский декрет, согласно которому он назначался наместником Неаполя. Этот декрет давал ему неограниченное право использовать все средства, которые он сочтет необходимыми для восстановления религии, защиты собственности, жизни, чести семьи, для вознаграждения за службу и для наказания за вину. Он мог смещать судей и чиновников всех рангов с их постов и заменять их другими по своему выбору; все войска с их командирами, все королевские
Фердинанд принял проект Руффо без всяких изменений, сделав лишь одно единственное небольшое добавление.
«Ваше высокопреосвященство будет регулярно докладывать мне, какие решения Вы приняли в пределах Ваших полномочий или какие намерены принять, и о тех случаях, когда время позволит Вам узнать мое решение и дождаться моих приказаний.»
Для начала Фердинанд приказал немедленно выплатить Руффо 3000 дукатов, еще 500 Руффо должен был получить от генерального казначея маркиза Такконе в Мессине, и, кроме того, ему назначалось ежемесячное пособие в 1500 дукатов. Маркиз Маласпина был назначен его адъютантом; генералу Данеро, коменданту Мессины, было дано распоряжение предоставить солдат, оружие, боеприпасы и оказывать всю возможную помощь.
Неужели Руффо не ощущал недоверия к нему, которое сказывалось в добавлении к декрету, в незначительности предоставленных ему средств, в почти не завуалированном наблюдении за ним, которое должен был осуществлять Маласпина? Он принял все с бесстрастным лицом, поблагодарил Фердинанда за доверие, простился с Марией-Каролиной, пообещав постоянно ей обо всем сообщать. На следующий день он отбыл в Мессину.
В Мессине Такконе заявил, что не получал указаний относительно 500 дукатов, а Данеро полагал, что, передав Руффо солдат и боевые припасы, он тем самым поставит под угрозу безопасность города. Оба разъяснили, что должны сперва запросить Палермо.
Руффо не стал ждать ответа и вместе с Маласпиной сел на корабль. У флага, развевавшегося на мачте его маленького судна, на одной стороне был королевский герб, на другой — святой крест и надпись:
In hoc signo vinces [55] .
Знамя крестового похода против «патриотов» и якобинцев.
Он высадился на берег в южной Калабрии у Ла Катоны, поселился в доме герцога Баранелло, своего брата, поднял на крыше свой флаг. Разослав с курьерами манифесты епископам, священникам и в монастыри, он призвал народ подняться на спасение святой веры, отечества и короля, создать вооруженные отряды и направить их на соединение с ним у Пальми и Милето. Используя предписанное Республикой упразднение баронатов, фидеикоммиссов [56] , провинциальных судов, он обещал ликвидированным воинским отрядам, чиновникам, милиции хлеб, кров, восстановление в должности. А чтобы получить необходимые средства, он конфисковал все имения, начиная с имения Собственного брата, владельцы которых жили вдали от своих подданных, под покровительством французов.
55
Сим победиши. (Примеч. пер.)
56
Фидеикоммисс — дворянское имение, переходящее по наследству целиком одному члену семьи. (Примеч. пер.)
Успех был неслыханным.
Под водительством своих священников, нашив на одежду белые кресты и тем самым объявив себя санфедистами, поборниками веры, к Руффо устремились прихожане. К ним присоединились люди самые разношерстные: землевладельцы, духовенство, буржуа, ремесленники, солдаты уже не существующей армии, разбойники с большой дороги, беглые арестанты, бездельники, ищущие легкой добычи, и мстители, стремящиеся к безнаказанной расплате с врагом.
Он принимал под знамя креста всех без разбора, формировал батальоны, эскадроны, батареи и на торжественном богослужении окрестил их «войском веры», «Армата кристиана».
Затем он выступил в поход, под каким-то пред логом отправил Маласпину обратно на Сицилию, овладел Милетом, Монтелеоне, Катанцаро; несмотря на отчаянное сопротивление покорил Козенцу, столицу передней Калабрии; взял Паоло и сжег его дотла. Дечезари, Пронио, Фра Дьяволо, бывший каторжник с галер Панедиграно привели к нему свои дикие орды. Епископ Людовичи Поликастро призвал к оружию население прибрежных областей. Генерал Дама с летучим отрядом пересек внутренние районы, сея семена мятежа. Напрасно генерал Макдональд, преемник Шампионне, слал из Неаполя грозные манифесты, объявив сторонников короля и англичан вне закона, а их имущество конфискованным.
В это же время в Северной Италии австрийцы и русские под командованием Края и Суворова одержали блестящую победу над Шерером и Моро, овладели Миланом, Турином, Феррарой и угрожали Риму.
Макдональд был больше не в состоянии удерживать Неаполь. В ответ на призывы Моро о помощи он оставил полковника Межана с небольшим гарнизоном в Санто-Эльмо и направился на север, бросив «патриотов» и Республику на произвол судьбы.
Ликование Неаполя по поводу освобождения от французского ига было безмерно. Безмерно восхищение республиканскими идеалами. Но безмерны и заблуждения относительно величины и близости опасности. Основанное почитателем Робеспьера Антонио Сальфо «Патриотическое общество» радикалов захватило верховную власть, изгнало своих противников из законодательного корпуса, вынудило морского министра Дориа уйти в отставку и на его место посадило адмирала Караччоло. Две из наиболее уважаемых дам Неаполя, герцогиня Кассано и герцогиня Пополи, ходили из дома в дом, собирая золото, серебро, украшения, и на полученные средства сформировали три легиона ветеранов. Чтобы просветить лаццарони и привлечь их на свою сторону, устраивались под открытым небом лекции о человеческом достоинстве, порочности деспотизма, чистоте республики. Священники проповедовали около дерева свободы христианское братство и равенство, изображали Христа и святых демократами, называли Фердинанда и его сторонников изменниками, преданными анафеме. Архиепископ Капече Дзурло торжественно отлучил от церкви кардинала как злостного обманщика, врага божьего и человеческого. Показав пример идеального образа мыслей, Доменико Чирилло пожертвовал все свое состояние, а свое искусство врачевания отдал на службу всему обществу, отказавшись от какого бы то ни было вознаграждения. Пламенная музыка Чимарозы стала гимном свободе. Едкие сатиры на рабство властолюбия помещала Элеонора Фонсека де Пиментелли во вновь основанном «Мониторе ди Наполи». Художники и ученые предлагали увековечить итальянских героев мысли и духа: воздвигнуть достойный надгробный памятник Вергилию; великолепное здание в память Торквато Тассо в Сорренто; пантеон для всех, у кого были заслуги перед родиной, и на первом месте поместить здесь имена казненных юношей. При этом и тут не обошлось без карикатурных преувеличений: все, кого звали Фердинандом, должны были сменить имя. Ничто не должно было напоминать об изгнанных «тиранах» в свободной Партенопейской республике.
Однако в то время как государственный корабль, казалось, летел по волнам воодушевления к небесам идеала, эгоизм, с присущим ему низменным инстинктом почуяв опасность, стал искать спасения в лодке предательства, Молитерно, хитростью добившись назначения послом в далеком Париже, слал покаянные письма Марии-Каролине, сокрушенно вымаливал прощение и снятие опалы. Роккаромана бежал под каким-то предлогом из Неаполя, бросился в раскрытые объятия Руффо, принял от него пост главнокомандующего в Терра ди Лаворо и повел Фра Дьяволо с его бандитами на осаду Капуи против прежних друзей…
«Армата Кристиана» неудержимо неслась вперед.
Обеспокоенный известием, что большая французско-испанская эскадра «Галлиспана», под прикрытием густого тумана не замеченная сторожевыми судами лорда Сент-Винсента, прошла Гибралтар и приступила к снятию осады Неаполя, Руффо ускорил свое продвижение, занял Нолу и приготовился к наступлению на Неаполь.
Но вечером одиннадцатого июня его нагнал спешно отправленный из Палермо курьер. Фердинанд сообщал ему о предстоящем прибытии в залив кронпринца с эскадрой под командованием Нельсона и отдавал строгий приказ воздержаться от наступления на Неаполь.
Руффо ни минуты не колебался.
Назначив наступление на тринадцатое июня, день св. Антония Падуанского, он рано утром надел блестящее пурпурное кардинальское облачение, отслужил перед наскоро установленным алтарем мессу и подал сигнал к началу штурма.
Получив подкрепление со стороны турок и русских, поддержанная огнем британско-сицилийской эскадры под командованием капитана Фута и графа Турна, «Армата Кристиана» начала стремительное наступление на город, сломила сопротивление «патриотов» и вынудила канонерки Караччоло отступить. Было завоевано Гранателло, захвачен врасплох форт Вильена, разбиты у Понте делла Маддалена республиканские войска и взят приступом Кастелло дель Кармине.