ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА
Шрифт:
еще некоторое количество лишилось своих денег, своего имущества... Было смутное время, и самым простым способом
заработать было убийство.
– Разве с тех пор что-то изменилось?
– Не знаю, не знаю...
– А какое отношение все это имеет к нашим сегодняшним делам? Вам пытаются отомстить?
– Нет, это не месть. Это борьба за сферы влияния. Наша корпорация первоначально располагалась в Москве. Но за
последние годы
люди, которым не понравилось наше появление. Они захотели нас выжить.
– И устроили налет на вашу контору?
– Видимо, так. Так вот, Костик: я рассказала тебе о том, с чего начиналась наша фирма. С крови и убийств. Теперь эти
люди носят дорогие костюмы, ходят на приемы в посольства и не делают никакой грязной работы. Для этого есть другие.
Потому что корпорация изменилась внешне - дизайн, роскошь, компьютеры... Но внутри все осталось по-прежнему.
Отношения с конкурентами - это война. А в ней хороши любые средства. На удар отвечают еще более сильным ударом. Нам
дали пощечину - мы сломаем хребет. Я числюсь в штатном расписании специалистом по системам безопасности. Но я здесь
для того, чтобы отыскать врага и уничтожить его. Так мое руководство понимает настоящую безопасность.
Анна говорила размеренно и четко, словно заранее выучила свою речь наизусть. Так говорят люди, очень уверенные в
себе и в том, что они говорят.
– И давно ты на них работаешь?
– спросил я, потому что других вопросов мне в голову не пришло. Наверное, чертов
портвейн подействовал.
– Какая разница?
– Она пожала плечами.
– Работаю. Марк работает, Боб работает.
– Хорошо платят?
– Еще один идиотский вопрос с моей стороны.
– Достаточно, чтобы не питаться кильками в томате.
Я уставился в стену за ее спиной. Сконцентрировал взгляд на сердцевине тропического цветка, изображенного на обоях.
Мне нужно было сконцентрироваться. Мне нужно было понять, что делать дальше. Мне нужно было на кого-то опереться.
Иначе я просто рехнусь. И меня размажут по асфальту.
Анна поняла мое молчание по-своему.
– Не обижайся, - мягко сказала она.
– Спасибо, что накормил.
– Что тебе особенно понравилось?
– спросил я, все еще не глядя в ее сторону.
– Твоя постель. Она мягкая, но в меру. Она похожа на тебя - ты кажешься покладистым добродушным парнем, но когда
начинаешь давить - чувствуешь жесткую основу. И с ней уже ничего не поделаешь.
– Мой друг Сидоров лежит без сознания, - сказал я, и на лице Анны не дрогнул ни один мускул. Будто все так и должно
быть, будто она заранее знала, что наша беседа придет к этому.
– В нем три пули. Его ищут те люди, которые втянули
Сидорова в ограбление, плюс люди Гиви Хромого. Не считая милиции. Которая считает меня соучастником налета. Сейчас
перед подъездом стоит белый «жигуленок». В нем сидят два лба из Управления внутренних дел. Им поручили пасти меня
двадцать четыре часа в сутки. А один тип из следственной группы вдобавок поручил им помассировать мне почки и ребра.
Такие дела. И я не знаю, что мне дальше делать.
– Ты достаточно сделал, Костя, - сказала Анна.
– Ты прикрывал своего друга, пока это было возможно.
– Слишком много людей его ищет.
– Я словно не слышал ее, я смотрел в стену, и передо мной возникала белая дверь
больничной палаты, где лежал Сидоров. Опутанный проводами медицинских приборов. Одинокий и беспомощный. Когда до
него доберутся, я не смогу помочь... Разве что достать автомат и запереться в палате, ожидая появления убийц.
– Это самоубийство, - сказала Анна, и я вздрогнул, уставился в ее темные зрачки, испугавшись проникновения в мои
мысли.
– То, что ты делаешь, - это самоубийство. Нельзя так дальше, нельзя драться против всех в одиночку... Тебе нужно на
кого-то опереться.
Я промолчал. Она слишком высоко меня оценивала. Мои действия нельзя было назвать дракой против всех. Так,
лавирование между жерновами. Но в другом она была права - мне нужна была опора. Осторожный Макс работал ради семьи
и в гробу видал любые приключения. Гарик мне сочувствовал, но был по рукам и ногам связан своим служебным долгом.
Так на кого мне оставалось положиться? Не на Гиви же Хромого...
– Ну и какие гарантии?
– спросил я, хотя сам прекрасно знал ответ: в этой ситуации не могло быть никаких гарантий. Но
мне так хотелось, чтобы меня обнадежили... Мне так хотелось надежды.
– Не буду врать насчет тридцати двух тысяч, - сказала Анна, - но твоя помощь будет оплачена. Дело против Сидорова
будет закрыто. Без всяких последствий для него. Ты будешь прикрыт от Гиви Хромого. Я лично об этом позабочусь.