ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА
Шрифт:
на перевязи.
– Твои знакомые, - довольно произнес Гарик.
– Узнаешь?
– Они же были в масках, - пожал я плечами.
– Но, судя по травмам - моя работа. Кто это такие?
– А Боб тебе не рассказал? Это ребята из охраны «Европы-Инвест». Пятая колонна, как выразился Боб. Через них Марк
достал коды. Один из них имел доступ к видеокамерам, он же и сделал этот монтаж.
Когда ты мне сказал про двоих
– То есть они готовили ограбление вместе с Марком, а потом еще и бегали за Сидоровым?
– Марк, видимо, был требовательным руководителем.
– Да уж.
– Я вспомнил человека в салатовом пальто, с гаванской сигарой в зубах. Человека, который источал
самоуверенность и был так легко пойман в ловушку.
Еще я вспомнил, как давно я не был в своей квартире. И вспомнил еще кое-что.
– Гарик, - сказал я, - это все хорошо, только Гиви Хромой все еще охотится за Сидоровым. Да и за мной тоже. Помнишь
того громилу в «Комете»? Это был его человек.
– Хочешь, чтобы я арестовал Хромого?
– Нет, так далеко мои мечты не простираются. Я хочу сейчас поехать домой, но боюсь, что возле моей квартиры шляются
мальчики Гиви. Пошли своих людей выяснить обстановку...
– Без вопросов, - кивнул Гарик.
– И если у тебя возникнут с ними проблемы...
– У меня с ними скоро не будет проблем.
– Откуда ты знаешь?
– Мне обещали. Одна хорошая знакомая.
Часть четвертая
Гиви Хромой
Глава 1
После того как истина становится известна, стоит позаботиться о том, чтобы понадежнее ее скрыть. Этим они и
занимались: Боб, Гарик, ребята из отдела служебных расследований. Поначалу все немного погорячились, поиграли в
справедливость и прочее... Попутно до чертиков запугали Козлова, который и без этого прекрасно представлял, что бывает с
сотрудниками милиции, попадающими в тюрьмы и колонии.
И все же было решено не выносить сор из избы. Моей заботой было проследить, чтобы должным образом были учтены
интересы страдальца Сидорова. Я попросил Генриха заняться его участью, и Генрих немедленно согласился.
Потом Боб и милицейское начальство совместно сочиняли такую версию ограбления, которая бы устроила всех. И
сочинили. Главным виновником выставили покойного Марка, что, впрочем, не было такой уж неправдой. Просто никто
заикнулся, что Марк действовал по поручению некоего заказчика. Главного, как его именовала Анна.
Досталось и тем двоим парням из «Европы-Инвест», что работали с Марком и любили по вечерам прогуливаться в
черных шерстяных масках. Козлова решили судить лишь за злоупотребление служебным положением и разглашение
служебной тайны. Все действия Сидорова были объяснены тем, что Марк угрожал ему пистолетом. Чистосердечное
раскаяние моего приятеля, а также тот факт, что он сам пострадал от пули злодея, должны были повлиять на решение суда.
Генрих утверждал, что все закончится парой лет условно.
Сидоров по этому поводу не особенно переживал. Его вновь поместили в больницу, долечиваться, но уже в специальную
охраняемую палату. Никто не знал, продолжает Гиви Хромой свою охоту или нет. Меры предосторожности были не лишни.
Оставался еще вопрос о пропавших деньгах, но он волновал больше Боба и Анну, нежели милицию, которая могла теперь
похвастаться оперативным раскрытием громкого преступления. А деньги... Не в деньгах счастье.
Счастье вообще было непонятно где. Может быть, оно заключалось в том чувстве избавления от тягостного груза,
который я тащил на себе с того вечера, когда Сидоров рассказал мне о готовящемся ограблении. Это был груз
ответственности за судьбу моего не всегда сообразительного приятеля... Под его тяжестью меня шатало, я совершал разные
рискованные поступки, я торопился, я нервничал, я был словно в лихорадке. А потом все кончилось. И я стал свободен.
Счастье было где-то. Возможно, оно состояло в процессе медленного поглаживания выступающих под кожей позвонков
Анны, лежавшей на кровати в гостиничном номере, блаженно прикрыв глаза. Мои пальцы постепенно перебирались от
поясницы выше, к лопаткам, к шее, скрытой завесой каштановых волос...
– Вот так, вот так, - промурлыкала Анна, выгибая спину как кошка. Я склонился над ней, и мои губы повторили путь,
только что пройденный пальцами.
Я изучал ее спину как карту загадочной страны, я касался лопаток, напоминавших странной формы горные системы, я
путешествовал вдоль линии позвоночника, я сжимал ладонями бедра, которым не было географических аналогов...