Последняя улика (сборник)

Арестова Любовь Львовна

Степан Остапович Горбун был убит выстрелом в спину.

12.

Соорудили носилки, положили на них завернутые в одеяло останки завхоза. Предстоял еще более трудный обратный путь по бездорожью с тяжелой ношей.

– Тронем, ребята, - сказал Сорока, - пока светло еще. Завтра за день - кровь из носу - надо быть у лагеря. Вы ведь труп в райцентр повезете?
– обратился он к Николаеву.

– Конечно, - кивнул тот.
– Экспертиза нужна. Судебно-медицинская.

– Вот видите. Пока Седых свяжется с центром да пока вертолет прилетит. А мужик, -

он кивнул на носилки, - успокоиться должен. В землице. Заслужил.

Колбин не поддержал разговора. Целую неделю он азартно и деловито искал Степана Горбуна. И вот нашел. "Живого или мертвого", - горько усмехнувшись про себя, вспомнил он свои слова. Нашел мертвого.

Целый день, делая лишь короткие остановки для отдыха, шли они к стоянке геологов. Тяжелые носилки оттягивали руки. Жалея стариков, Колбин и Николаев редко отдавали им ношу.

Шли молча.

"Вот уж в прямом смысле тяжелое расследование", - думал Николаев. Костюм, в котором прилетел в Заранты, лежит в рюкзаке у Седых, а ему собрали, что называется, с миру по нитке. Геологи дали сапоги, куртку энцефалитку. Так же экипировали и Колбина.

– Иван Михалыч, - обратился Николаев к участковому во время короткого привала, - давно вы в этих краях служите?

– Давно уж. Молодым пора дорогу уступать, а нам - на пенсию, ответил усталый Балуткин.

– Ты, Михалыч, не прибедняйся, - шутливо возразил Сорока.
– На пенсию рано нам. Успеем належаться еще. Человек, пока может, работать должен. Вот вы, ребята, - Сорока поднял палец, - Ивана Михайловича Балуткина запомните. Всю жизнь человек отдал делу. Сколько уж лет мы знакомы - не один десяток, и я знаю, как его уважают. А порядок на уважении держится.

– Брось, Сорока, - горько сказал участковый.
– Видишь сам, что по тайге несем. И знаешь, кого искать будем.

– Это, Михалыч, случай особый, ты больно-то себя не казни. В семье не без урода. Найдем вот Андрея, спросим. Я сам бы хотел знать, как такое могло приключиться. А пока себя не черни.
– Сорока искренне возмущался.

А Николаев вновь подивился мудрости этих двух людей. "Закончим дело, напишу рапорт начальству, чтобы поощрили обоих - и Балуткина, и Сороку", решил он.

Почти в сумерках дошли до лагеря.

Без слов поняли геологи все, увидев носилки.

– Вот и Степан Остапович. Прости, брат, за все, - Седых снял кепку, склонив голову перед носилками с телом завхоза.

Уснули усталые люди. Лишь дежурные сменяли друг друга у костра, оберегая сон товарищей. Меры предосторожности геологи продолжали соблюдать.

13.

На следующий день натруженные руки Николаева болели еще сильнее. Колбин бодрился, но видно было, что тоже очень устал. Сорока и Балуткин выглядели лучше, сказывалась привычка к таежной жизни, к большим переходам.

Ждали вертолет и готовились к новому походу. К Голубым озерам нужно было идти не на один день, никто не знал точно, на сколько времени растянется эта экспедиция.

До этих озер от Васильевской заимки километров семьдесят, не менее. Собственно, это не несколько озер, а одно

озеро. Когда-то, видимо, их было много в предгорьях Саян, но теперь в тех местах лишь одно, а название осталось старое, так вот и зовут во множественном числе - Голубые озера.

Далеко от жилья Голубые озера, никто не беспокоит без особой нужды дикую птицу, живут там вольготно утки, гуси. Кто в такую даль пойдет? Как говорится, за морем телушка - полушка, да рубль перевоз.

Сорока же навещал озеро ежегодно осенью и не столько из-за утиной охоты, сколько из-за первозданной красоты.

Озеро, действительно, было голубым, с чистой холодной водой, в озерной глади отражались недалекие отроги Саян, берега казались драгоценной ажурной рамой. Дальше за озером шли болотистые места - вот где, видимо, были раньше другие озера. На этих болотах в изобилии рос трилистник, которым неизменно ходили лакомиться великаны-сохатые.

Богатые места, но труднодоступные.

Там у Сороки есть крепкий шалаш, о котором знает Андрей. Договариваясь о встрече на озере, они имели в виду его.

Николаев как руководитель следственно-оперативной группы понимал важность хорошей подготовки операции. Нельзя упустить ни единой мелочи. И самым разумным посчитал он опять обратиться к опыту старых таежников. Вместе обсудили детали. Прилетел вызванный вертолет. С радостью Николаев увидел спешащего к нему Серова.

Поздоровавшись, майор сказал Николаеву:

– Криминалист звонил из области. Подтвердились наши догадки. Геолог убит картечью игошинского зятя. Все сходится - физико-химические свойства, способ изготовления. А вот дробь стандартная, да теперь не в ней главное. О ваших делах мне сообщили, я и решил сам наведаться, да еще вам подспорье прихватил.
– Он показал на сверток, который положил на землю при встрече.
– Здесь автомат. Может пригодиться. Работа, видимо, серьезная предстоит.

– Спасибо, товарищ майор, - от души поблагодарил Николаев. Он и сам уже задумывался над тем, что вооружены они для блуждания по тайге неважно. А ведь он обязан не только организовать розыск преступника, но и обеспечить безопасность людей и в случае необходимости защитить их.

– При задержании Игошина нужна большая осторожность, - продолжал майор.
– Я сам не могу с вами идти. А хотелось бы, - вздохнул он огорченно.
– Но я прошу вас рассказать мне о плане операции. Времени у нас есть немного, - и взглянул на вертолет, вокруг которого собрались геологи.

Николаев посвятил майора Серова в план, который они разработали утром.

Организуются две группы задержания. Седых выделил двух геологов, так что в каждой группе будет по три человека.

В первой - старшим Николаев, с ним пойдут Сорока и один из геологов.

Во второй - старшим Колбин, с ним - Балуткин и геолог.

До озера группы идут вместе, затем разделяются и контролируют озеро с двух сторон, сходясь у шалаша Сороки.

Николаев и Колбин вооружены пистолетами, у Сороки - ружье. Балуткину Седых отдал свой карабин. В одной из групп будет автомат.