Последняя жена Синей Бороды
Шрифт:
– Мне нужен лир Матиан, - не обращая внимания на ужимки священника, бросил герцог. – Немедленно доложите ему, что я в храме и у меня вопрос безотлагательной важности. Можете добавить – для большего понимания его преосвященством важности момента, что у меня документ, собственноручно написанный его величеством!
С последними словами Джонатан извлёк свёрнутый трубкой лист и с многозначительным видом помахал им перед носом всё ещё серого от испуга жреца.
– Да, милорд, я мигом! – пробормотал провинившийся и окликнул одного из послушников. – Брат Томас, поручаю твоему вниманию его светлость...
–
– Поручаю твоему вниманию этого лорда и эту леди, - мгновенно сориентировался священник. – Проследи, чтобы они не скучали и ни в чём не испытывали недостатка!
Есения удивилась про себя – ничего себе, какие в столице порядки! Или это жрецы так уважают её жениха?
И сама себе ответила – скорее, боятся вызвать его гнев.
– Леди, вы хотите присесть? – брат Томас всем видом выражал готовность разбиться в лепёшку, но угодить опасному посетителю. А как лучше можно угодить высокородному аристократу, которого сопровождает леди? Правильно – окружив эту леди заботой.
Все знают, счастливая женщина – счастливый мужчина. И наоборот – останься леди недовольна, и она быстро испортит настроение своему спутнику, а уж тот от души оторвётся на нерасторопном прислужнике! И хорошо, если прилетит кому-то одному, а не всем, кто попадёт под горячую руку милорда!
– Смотрите, леди, вот здесь вам будет удобно.
Девушка посмотрела, куда указывает послушник и решила, что останется стоять. Тем более что герцог как вцепился в её руку перед переходом, так до сих пор и не разжал пальцев. Не в паре же им идти к лавкам? Да и усаживать его с собой рядом нет никакого желания.
– Может быть, желаете напиток? Есть горячий горг*. Лучший горг в столице – мёда с собственной пасеки его преосвященства, с горных лугов, - продолжал рассыпаться брат Томас.
А вот это кстати!
– Благодарю, не нужно, - отрезал «чёрный вдовец».
И Есения прикусила язык – она рта открыть не успела, а герцог уже сам за неё всё решил.
Стало обидно – прежде чем отказываться, его светлость мог бы и поинтересоваться её мнением. И, кстати, в храме не жарко, а душегрея и платок остались у мачехи, она в одном платье. Горячий напиток не только успокоил бы нервы, но и помог согреться. Да и силы бы поддержал – в последние дни из-за переживаний она почти ничего не ела...
– Ваша светлость, что-то случилось? – раздался мягкий, приятный на слух голос. – О, вы не один. Леди, моё почтение.
Есения повернулась и встретила внимательный взгляд довольно пухлого невысокого мужчины в одеждах жреца. Очень дорогих одеждах, с вышивкой тейнским шёлком – уж она-то разбиралась в таких вещах!
Главный жрец!
В горле внезапно пересохло ещё больше – от осознания, перед каким могущественным человеком она стоит.
На мгновение мелькнула паническая мысль – а что если священник только посмотрит на неё и сразу увидит, насколько она порочна?! Особенно последнее прегрешение, когда она пошла против воли мачехи! Обманула ту, за спиной опекунши вступила в сговор с незнакомым мужчиной. Позволила ему увезти себя! Конечно, леди Сильвия не самый лучший человек, но она её единственная родственница, хоть и не кровная. К тому же,
Есения невольно съёжилась и попятилась, пытаясь спрятаться от пронизывающего взгляда жреца. Но герцог не позволил ей отступить и более того, притянул к себе вплотную.
И прямо на глазах священников обнял за талию. Как клеймо поставил – моя!
Щёки и уши Есении вспыхнули с новой силой.
– Лир Матиан, это моя невеста, графиня Есения Аманто, - веско припечатал милорд.
– О, леди, мои поздравления! Вам угодно заказать оглашение? – просиял прелат. – Мы всё...
– Оглашение уже состоялось – сегодня утром, - герцог прервал священника, – в Габье. А здесь мы по другой причине – нам угодно заказать брачный обряд.
– О! Конечно же, ваша светлость! Такой высокородный аристократ должен сочетаться браком только в Главном храме! Сколько времени прелестной леди потребуется для пошива платья и подготовки? Полгода?
– Прямо сейчас.
– Что?! Простите, ваша светлость, я сегодня несколько рассеян. Если вас не затруднит, повторите ещё раз – полгода? Пять месяцев?
– Я хочу, чтобы вы провели брачный обряд прямо сейчас, - произнёс Джонатан.
– Но... А как же платье? – опешил прелат. – И немедленно – не значит ли это, что невеста идёт с вами не совсем добровольно? Где её родственники? Свидетели, наконец? Боюсь, при всём моём уважении, я не могу взять на себя такую ответственность.
– Думаю, это вам поможет понять, что я не шучу, - ровным голосом ответил герцог и вручил растерянному священнику свёрнутый в трубку документ.
Продолжая возмущённо бормотать, прелат развернул бумагу.
– Ваша светлость, я всё понимаю, но... О!!! – лир Матиан торопливо пробежал текст и поднял на Гильермо ошеломлённый взгляд. – Его величество не только одобряет ваш брак и выбор, но и приказывает оказывать вам всяческое содействие?
– Именно, - кивнул герцог.
– И требует провести обряд в тот же день и час, когда вы этого пожелаете.
– Я пожелал, - напомнил Чёрный вдовец.
Его преосвященство аккуратно свернул документ и вернул его невозмутимому милорду. Тот принял бумагу и взамен неё оставил в руках жреца увесистый мешочек.
– Что ж, эти аргументы на самом деле перечеркивают все мои сомнения. Пять минут, и я буду к вашим услугам, - священник слегка наклонил голову и повернулся к стайке младших жрецов и послушников. – Тристан, Тюро, Гастон! Немедленно моё парадное облачение! Зажгите огни перед статуями Ясноликой, возложите травы в курительницы и приготовьте всё для брачного обряда!
В храме поднялась суета – послушники едва не бегом бросились выполнять приказы его преосвященства, а сам прелат спешно менял облачение. К счастью, для этого ему не надо было раздеваться – он просто надел поверх одной мантии другую. Ещё более дорогую, украшенную не только тейнским шёлком, но и аманской тесьмой. Подбежавший послушник с поклоном передал ему высокую остроконечную, расшитую золотом и усыпанную драгоценными камнями тиару.
Возле каждого изваяния зажглись праздничные огни, в воздухе поплыл аромат благовоний.