Последняя жертва
Шрифт:
«Это сон, — убеждала она себя. — Всего лишь сон».
Однако она никогда прежде не оказывалась в созданных духом снах, разве только экспериментировала с Адрианом, и в этих случаях сны воспринимались как телефонные звонки.
Когда скорбящие разошлись, Лисса почувствовала на своем плече руку. Кристиан. Исполненная благодарности, она бросилась в его объятия, стараясь не разрыдаться, — он казался таким реальным, таким надежным. Безопасным.
— Как это произошло? — спросила она. — Как вообще такое могло произойти?
Кристиан отпустил Лиссу и устремил на нее взгляд кристально-голубых
— Ты же знаешь. Те стригой пытались убить тебя. Она пожертвовала собой.
Лисса ничего такого не помнила, но это не имело значения.
— Не могу… Не могу поверить, что это произошло.
Болезненная пустота внутри все разрасталась.
— Есть и другие плохие новости, — сказал Кристиан.
Она изумленно посмотрела на него.
— Что может быть хуже?
— Я покидаю…
— Покидаешь… что? Двор?
— Да. Покидаю все. — Его лицо становилось все печальнее. — Покидаю тебя.
У Лиссы лицо вытянулось от изумления.
— Что… Что случилось? Что я сделала не так?
— Ничего. — Он сжал ей руку и отпустил ее. — Я люблю тебя. И всегда буду любить. Но ты та, кто есть. Последняя Драгомир. Всегда будет что-то, призывающее тебя… а я буду стоять на твоем пути. Тебе нужно восстановить свою семью. Я не тот, кто тебе нужен.
— Конечно тот! Единственный! Единственный, с кем я вижу свое будущее.
— Это тебе сейчас так кажется, но подожди немного. Найдется кто-нибудь и получше. Помнишь шутку Адриана? Насчет «маленьких Драгомиров»? Спустя несколько лет ты сможешь иметь детей и тогда захочешь, чтобы их было побольше. Драгомиры снова должны стать крепкой семьей. А я? Я не готов взвалить на себя такую ответственность.
— Ты будешь прекрасным отцом.
— Ага, — усмехнулся он, — а для тебя буду очень ценным приобретением — принцесса замужем за стригойским отродьем.
— Меня это не волнует, тебе прекрасно известно! — Она вцепилась в его рубашку, заставляя повернуться к себе. — Я люблю тебя. И хочу, чтобы ты был частью моей жизни. Все, что ты сказал, абсолютная чепуха. Ты боишься? Дело в этом? Тебя пугает значимость моей фамилии?
Он отвел взгляд.
— Скажем так: носить ее — нелегко.
Она встряхнула его.
— Не верю! Ты не боишься ничего! И никогда не отступаешь!
— Сейчас отступаю. — Он мягко отодвинулся от нее. — Я правда люблю тебя. Поэтому и делаю это. Ради твоего блага.
— Ты не можешь сейчас… — Лисса махнула рукой в сторону моей могилы, но он уже уходил. — Не можешь! Ее нет. Если ты тоже уйдешь, не останется никого…
Однако Кристиан затерялся в тумане, которого несколько минут назад тут не было. Лисса осталась одна около моей могильной плиты. И впервые в жизни была поистине одинока. Она чувствовала себя одинокой, когда погибла ее семья, но я стала для нее якорем спасения — всегда рядом, всегда защищая ее. Когда появился Кристиан, чувство одиночества почти покинуло ее — его вытесняла из сердца любовь.
Но теперь… теперь нас обоих не стало. Не стало ее семьи. Пустота в душе угрожала поглотить Лиссу, и это было больше, чем просто утрата нашей связи. Остаться совсем одной — это ужасно, ужасно! Не к кому бежать, не на кого положиться; никого не заботит, что с ней происходит.
Оглянувшись, она пожалела, что не может оказаться рядом со мной в могиле и покончить с этой пыткой. Но… подождите. Она действительно может покончить с ней. «Скажи "хватит"», — напутствовала ее старая женщина. Больше ничего не требуется, чтобы прекратить эту муку. Это же сон, навеянный магией духа. Более реалистичный и всепоглощающий, чем она когда-либо видела, но в конце все спящие просыпаются. Одно слово, и сон растает, как любой ночной кошмар.
И она едва не произнесла это слово, но… разве она не хотела довести дело до конца? Разве не поклялась пройти испытания? Неужели она сдастся под давлением всего лишь сна? Сна о том, каково это — остаться совсем, совсем одной? Это казалось не таким уж значительным, но только сейчас до нее в полной мере дошло: «Я никогда не была действительно одна». Она не знала, сможет ли вынести одиночество, но, с другой стороны, если бы это был не сон — и, господи, он казался таким реальным! — то не было бы никакого магического «хватит». Если она не в состоянии справиться с одиночеством во сне, то никогда не будет способна преодолеть его бодрствуя. И хотя ей было очень страшно, она решила, что не отступит. Что-то побуждало ее идти в туман, и она углубилась в него… одна.
Туман должен был вывести ее в церковный сад, но мир вокруг снова изменился, и она оказалась на заседании Совета. На открытом заседании, с моройской аудиторией в зале. На этот раз Лисса сидела не среди зрителей, а за столом Совета с его тринадцатью креслами. И она занимала место Драгомиров. В кресле монарха расположилась Ариана Селски.
«Ну, точно сон», — подумала Лисса.
Она заседала в Совете, и королевой была Ариана. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Как обычно, шли жаркие дебаты на хорошо знакомую тему: возрастной закон. Некоторые члены Совета заявляли, что он безнравственен. Другие возражали, что угроза со стороны стригоев слишком велика. Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер.
Ариана повернулась к Лиссе.
— Что думает по этому поводу семья Драгомир?
Ариана не выглядела доброй, как в фургоне, но и не вела себя враждебно, как Татьяна. Она занимала нейтральную позицию — как и положено королеве, возглавляющей Совет и собирающей необходимую информацию. Все взгляды в зале обратились на Лиссу.
По какой-то причине все вразумительные идеи выскочили у нее из головы. Язык словно увяз во рту. Каково ее отношение к возрастному закону? Она отчаянно старалась подыскать ответ.
— Я… Мне кажется, это плохой закон.
Ли Селски, занявший место этой семьи после того, как Ариана стала королевой, презрительно фыркнул:
— Нельзя ли немного поподробнее, принцесса?
Лисса нервно сглотнула.
— Снижение возраста стражей не поможет защитить нас. Мы должны… Мы должны учиться защищать себя самостоятельно.
На нее смотрели с изумлением и презрением.
— Скажите на милость, — спросил Говард Зеклос, — как вы собираетесь добиться этого? Каков ваш план? Обязательное обучение для всех возрастов? Введение соответствующей программы в школах?