Последыш
Шрифт:
— Мне нечего больше тебе предложить! — сказала с сарказмом. Руки сами собой сложились на груди, а нос задрался. — Что тебе еще надо? Может, свитер тебе связать?
— Отлично.
— Что еще?! — еще больше вскипела она.
— Когда ты злишься, волчонок, то боишься не так сильно.
— И что? — потеряв последнее терпение, заорала Ника.
— Мы переделаем твой страх в злость, а злость в страсть. Думаю, результат меня устроит.
Глава 11
Ника сжала зубы, чтобы прийти в себя и больше не кричать. Он с ней играет, самцы любят устраивать грубые, непонятные
— Так чего ты ждешь? — сдерживая недовольство, спросила Ника.
— Твоих предложений.
— Мне больше нечего предложить!
Ника с ненавистью смотрела на самца, который смеет развлекаться в то время, когда Мария одна-одинешенька и только понимание того, что она ничего не сможет поделать, удерживало ее от попытки его загрызть.
– Хорошо, хорошо, — Матай вскинул руки с открытыми ладонями. — Договорились. Только свитер мне не нужен. Свяжешь мне шорты.
— Чего? — Ника не хотела, а отвлеклась. Представила мужское тело в вязаных шортах, только не жалкое тело Крайфранца и не отвратительное Олимпа, а совсем другое, выдуманное. Совершенное. Интересно, это тело похоже на то, что под его черной одеждой?
Руки почему-то задрожали, но Ника снова задрала подбородок и отбросила все посторонние видения.
— Хорошо, — согласилась сквозь зубы. Невелика жертва, вяжет она со скоростью света.
— Вот и чудно, — казалось, Матай пребывает в превосходном настроении, хотя Ника не могла понять, почему. Но он вел себя так расковано, двигался свободно, чуть ли не насвистывал, что становилось понятно — он добился какого-то нужного результата.
Ника понятия не имела, в чем тут дело. Но сейчас не до этого.
— Давай руку.
— Зачем? — Ника протянула руку, на запястье тут же оказался широкий серебристый браслет с экраном.
— Это чтобы ты не потерялась. Слушай дальше. План такой — находишь сестру и вместе с ней возвращаешься ко мне.
Приказ прозвучал, как удар под дых. Ника почему-то ни разу не думала о том далеком времени, когда она найдет Марию, не думала, что будет потом, просто беспокоилась о сестре, просто хотела быть с ней вместе.
Но действительно… что потом?
У Матая с лица как шелуха слетело все великодушие, вся ликование, когда он шагнул близко и, понизив голос, сообщил:
— Кажется, ты привыкла к угрозам и другого отношения не поймешь. Поэтому говорю на твоем языке — посмеешь попытаться убежать от меня — все равно поймаю. И тогда пощады не жди. Насиловать, может, и не буду, но запру в комнате и сделаю так, чтобы ты очень сильно пожалела, что не стала со мной дружить. Веришь?
Ника смотрела расширившимися глазами и молчала. Да, альфа прав, язык угроз она понимала лучше всего. Никакой жалостливой истории о паре и страданиях разлученных сердец, никаких просьб, только так.
— Ответь вслух, если поняла вопрос. Веришь, что я это сделаю?
Пришлось прокашляться. На теле не осталось ни одного участка, где кожа бы не покрылась мурашками.
— Да.
— Тогда иди на север. Мария побежала туда, как раз когда мы подошли к сопкам.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Иди мимо этих двух сопок и выйдешь на тропинку, по которой движется она. Она все равно вскоре остановится, побоится уходить слишком далеко,
Ника молча натянула лямки рюкзака на плечи и отступила на пару шагов. Матай дышал тяжело, руки висели вдоль тела, но мышцы были напряжены. Его волосы растрепались, торчали, как иголки у ежа, делая его похожим на персонажа аниме. Глаза блестели.
— Ты первый уходи, — сглотнув, проговорила Ника. Если она сейчас развернется и побежит, у альфы может сработать инстинкт охотника, а для него она действительно волчонок — забавная малышка, не способная составить конкуренцию ни в силе, ни в скорости.
Он повернулся и исчез в кустах. Стало тихо.
Неужели действительно ушел? Ника некоторое время пялилась вслед альфе, потом тоже развернулась и побежала.
За сопками, в самом деле, пролегала тропинка, на которой отпечатались следы Марии, бегущей вперед. Откуда Матай знал? — хмурилась Ника. Как будто специально все состряпал.
Она бежала налегке, рюкзак почти ничего не весил, кроссовки удобные, ни сопровождения, ни присмотра, свобода, одним словом.
Ника неслась вперед, наслаждаясь возвращенным одиночеством. За последние дни в ее жизни появилось слишком много оборотней, и еще этот альфа со своими брачными игрищами. Понятно, чего он хочет, как и любой другой самец, даже если притворяется добреньким. Он ее дурит, без вариантов, только в чем?
Ника сглотнула. Тяжесть при мысли об альфе, его голом теле и его движениях наваливалась совсем не та, страшная и отчаянная, как при мысли о Крауфранце, а другая — как будто требовала из себя немедленно что-то вынуть, что-то выпустить на свободу и тогда станет легко и просто.
Ника сглотнула. Марию, нужно найти сестру!
Примерно через полчаса запах, по следу которого она шла, стал сильней.
— Мария!
Вокруг было тихо, никто не отзывался. Деревья росли густо и скрывали все. Потом Ника наткнулась на людей — то ли туристы, то ли охотники, неважно, они бродили далеко, и удалось сбежать раньше, чем ее заметили. Сестры с ними не было, они не оборотни, так что, не теряя времени, Ника побежала дальше.
Запах все сгущался, ничего себе сестренка ускакала. Неужели не чувствует, что Ника идет следом? Наверняка думает, что сестра попала в большую беду и ей не помочь. Оплакивает ее несчастную долю, потому что больше ничего не может поделать.
— Мария!
Серая рубашка сестры мелькнула среди кустов и пропала.
— Это я, Ника! Я одна! Слышишь? Остановись и принюхайся — вокруг никого нет!
Можно было бы перекинуться и догнать, но вдруг те люди все-таки охотники? Вот сюрприз будет — неосторожная молодая волчица! И потом, возвращаться к Матаю голой…