Послевкусие
Шрифт:
– Закончили? – спросил он, лишь потому, что надо было что-то сказать.
– Только начинается! – пошутили в ответ.
Всё-таки как приятно смотреть на белые рубашки. Красивая летняя форма у нынешней милиции.
– Спасибо за помощь.
– Конечно… – Он посторонился.
Дома мужчину ждал сюрприз. Позвонила жена с предложением забрать мебель из квартиры, потому как она не собирается строить своё будущее на останках прошлого. Как красиво сказала!
– Мне мебель не нужна. Купил всё новое.
– Ну надо же, как ты быстро! – озлилась женщина. Она рассчитывала проявить свою якобы доброту и душевность, а получила холодный отказ. – Ну да, ты же у нас самостоятельный и не бедный.
– Согласен. Тебе ли не знать.
– Извини, что побеспокоила.
– Можешь беспокоить ещё.
– Не подумаю. Не дождёшься.
Мужчина пожал плечами и положил трубку, чтобы через минуту опять её снять.
– Насчёт дочери помнишь?
– Помню. – Короткие гудки в трубке.
Мужчина нашёл в себе силы улыбнуться воспоминаниям. Как-то ехали они в машине друга за город на отдых. В ушах жены были серьги. Крупный гранёный камушек висел на золотой цепочке, касаясь её плеч. День был солнечным. Серьги раскачивались из стороны в сторону. Невероятное количество солнечных зайчиков забрызгало кожаную обивку кабины, так солнышко искрилось в её серёжках. Точно так же болтала и сыпала всякими глупостями жена, разговаривая с его другом. Любила она искриться да блестеть и делала это самозабвенно. Милая трещотка. На что он только улыбался, видя в ней маленькую девочку, вечно капризную, с надутыми губками. Тогда же он и сравнил её с этими серёжками.
Шло время. Жена вдевала в уши более дорогие и массивные серьги. Речь её становилась более громкой и требовательной. Потому так радовала тишина офиса, куда он пришёл однажды в нерабочее время, по возращении из очередной командировки. Думал, разберёт корреспонденцию и поедет домой. Только расстегнул молнию на папке, раздался звук упавшей чашки в соседней комнате для менеджеров. Чашка упала и разбилась. Было очевидно: там кто-то был.
«Вот проказники! Раздал им ключи на свою голову», – подумал он и решил удалиться, чтобы не оказаться в неловком положении.
Такое уже было, и ему, как руководителю, доложила уборщица, что в выходные дни менеджеры приводили своих подружек под предлогом поработать. Дорогой сорт кофе для электрической кофеварки исчезал неоправданно быстро.
– До свидания, – обронил он в коридоре той же самой уборщице и сделал это, видимо, в сердцах, рассердившись на своего своевольного сотрудника.
– Поссорились с женой? – ласково проинформировала его женщина и горестно покачала головой.
Мужчина по инерции сделал ещё несколько шагов к выходу и остановился. Ему не надо было переспрашивать, он сразу разгадал кроссворд. Вот только кто из троих менеджеров? Хотя какая теперь разница. Встретился с глазами уборщицы, полными вкусным ожиданием развязки.
– Давно?
Откуда, мол, я знаю, хотелось сказать в ответ женщине. Она наклонилась, опустила руки в грязную воду, увидела в ней своё растрёпанное отражение, вспомнила холеную внешность его жены. Засмущалась, но ответила:
– С полгода будет…
– Кто?
Женщина махнула рукой, вздохнула глубоко.
– Теперь другой, ухажёр вашей дочери. Только я имён ваших менеджеров не знаю. Полы мыть приходится в ваше отсутствие. Вы уж простите меня…
– Теперь другой? Даже так…
Он и она постояли немного рядышком, каждый осмысливал сказанное и услышанное. Уборщица пожалела, что остановила его своим вопросом. Он решал, что ему делать дальше. Дочь поступала в этом году в политехнический институт и проживала теперь в Москве. Каждую свою последнюю командировку по заключению договоров он совершал с заездом в этот город, чтобы проведать дочь, оплатить съемную квартиру, привезти гостинцы от матери и бабушек. Будучи ученицей десятого класса, влюбилась его дочь в парня старше на восемь лет. Толковый парень. Теперь он один из менеджеров в его офисе.
– Долго она с ним не задержится! Или это не моя дочь, – сделала своё веское заключение жена, раскладывая карты на чёрном лаке столика. Настольная лампа с абажуром чёрного цвета скрывала лицо жены. Под абажуром в кругу света мелькали только руки. Ногти покрыты чёрным лаком. Голос доносился от безглавого существа.
«В чёрной комнате на чёрном диване сидела чёрная женщина с чёрными ногтями». – В голову мужа залетело жуткое сравнение из детства.
– У нас много чёрного цвета, – забеспокоился мужчина.
– На чёрном фоне ослепительно смотрится белый цвет.
Жена встала. На ней оказался белый атласный халатик-кимоно. Ноги придавили ворс у ковра белого цвета.
– Похоже, что так. Всё равно чёрного цвета много.
– Когда я захочу сменить домашний гардероб на другой цвет, сменим и диван, и лампу и перекрасим стены.
– Чур, меня не втягивать! Сама, сама, сама…
Муж на самом деле испугался грядущего ремонта.
– Договорились, – донеслось уже из соседей комнаты…
Побывав в прошлом, мужчина вернулся в настоящее. Невыносимая жара вокруг, всё высохло и перегрелось, даже воздух.
– И что мне делать? – обратился к уборщице. Во всём теле опустошенность. Нет, не во всём! Ноги налились свинцом и не хотели двигаться.
– Бог вразумит, на путь истинный наставит… – пообещала уборщица. – Иди в мою комнату. Там чайник теперь вскипел. Завари чаю. Успокойся немного. А то до беды недалеко.
Она наклонилась к ведру. Обернулась, а его уже рядом не было. Дверь бытовой комнаты слегка хлопнула. Домыла полы. Вылила грязную воду, вымыла руки и пошла к себе. Мужчина не заварил чай. Он стоял посреди комнаты и смотрел в окно. Комната небольшая. Уборщица ходила вокруг стоящего посередине человека, заваривая чай, касалась его, а он не реагировал.
– Садись давай. – Она потянула его за рукав рубашки.
Мужчина пил старательно, с остервенением хрустя сухариками.
– Не стесняйся. Кроши…
А он и не стеснялся. Крошил.
Стало легче немного. По крайней мере, воздух заполнил грудь полностью.
– Что делать?
– Отпусти. Пусть летит, и у тебя крылья раскроются.
Град ударов кулаком обрушился на стену. Костяшки на руках мужчины побелели, затем покраснели. Фаланги указательных пальцев окрасились кровью.