Послевкусие
Шрифт:
– И что? Носить теперь тебя круглые сутки?
Ткань рубашки снова полизали.
– Сегодня я тебя поношу, а завтра с утра придётся своими ножками ходить.
Весь вечер квартира будет наполнена его голосом. Мужчина говорил с новым другом, как говорил бы с дочерью или соседом. Расстегнул рубашку одной рукой. Снял с одного плеча. Переложил собачку в другую руку. Снял рубашку с другого плеча. Зашёл в ванную комнату. Огляделся. Посадил собачку на раковину, предварительно убрав мыльницу. Не отнимая руку от тельца, переступил край ванны и включил душ. Стал мыться, отпустил руку. Собачка не могла встать на лапки и всё время съезжала на дно раковины. Скулёж поднялся невероятный.
– Вот мы тебя сейчас остудим.
Мужчина прижал слив и пустил тёплую воду. Раковина наполнялась водой. Словно что-то вспомнив, собачка перестала скулить и затихла. Она даже прилегла на бочок, чтобы быстрее погрузится в воду.
– Ты парень. – Мужчина посмотрел туда, куда в таком случае смотрят. – А мылом можно?
Намылил слегка новую игрушку, повозил руками по ней. Вода стала грязной. Шерсть на ушах намокла и повисла. Выглядел пёс уморительно. Мужчина смеялся и продолжал мыть собачку. Та показывала ему зубки, но не рычала. Только зубки.
– И что, что это значит? Ты улыбаешься?
Собачка продолжала показывать зубки, без рычания, не сводя глаз с мужчины.
– У меня улыбающийся пёс! Как здорово!
Мужчина носился с собачкой весь остаток дня. Сушил, кормил, разглядывал и разговаривал. Собачка слушала и смотрела чёрным жемчугом глаз. В половине десятого, когда новости на Первом канале подошли к концу, глаза собачьи закрылись до утра. Ночью мужчина просыпался, слушал лёгкое сопение нового друга. Проснулась собака всего один раз. Ей приснился едва уловимый запах потерявшейся хозяйки. Чистота тела, сытость желудка, прохлада вдыхаемого воздуха, чувство защищенности вернули ей состояние сна и покоя. Человек и животное спали бок о бок до утра.
Утро. Тишина. Квартира над головой пустует. Ни шагов, ни звуков в ней. Мужчина проснулся. Поискал глазами собачку. Нет нигде! Встал и пошёл на кухню. Вернулся. Из-под подушки на кровати выглядывал собачий нос.
– Тебе холодно?
Мужчина пультом управления повысил градусы на дисплее сплит-системы. Лето в этом году аномальное, кондиционер практически не выключался.
– Я пойду умываться. Ты как?
Собака вылезла из-под подушки. Прошла по кровати и первая вошла в ванную.
На кухне он расскажет ей свой распорядок дня. Потом уйдёт. Дверь за ним закроется и принесёт много новых запахов из подъезда. Среди них промелькнёт что-то знакомое, едва-едва уловимое. Собачка столько перенюхала асфальта, лавочек, подъездных дверей, что тот единственный и любимый запах хозяйки стал растворяться. Собачка пошла на кухню. Без еды человек не мог её оставить. На плоской тарелке лежало всё, что он ел сам, только в малых порциях. С удовольствием сжевала белый мякиш булки, проглотила пересоленный кусочек ветчины, полизала кусочек сливочного масла, но тот убегал от неё по тарелке, и ей это надоело. Оскалив зубки, она заглотила кусочек масла целиком. Собачка любила остывший подслащенный чай, но мужчина не знал об этом. А его чай? Может быть, осталось немного в чашке? Ура! Осталось! Пришлось заскочить на кухонный стол и с него напиться сладкого чаю из чашки, стоящей в мойке. Как вкусно! Как давно она не пила его! Собачка осталась сидеть на мойке, пока её взгляд не обследовал все предметы на кухне и чай не закончился. Затем спрыгнула и пошла в комнату. Осмотрела и её. Покосилась в сторону кондиционера на стене, он оказался выключенным. Спать! Теперь только спать!
Глава вторая
Москва. Маша вошла в метро. Это её первая встреча с огромным подземным миром. Девушка чувствовала над собой тяжелый пласт земли. Он давил на сознание со страшной силой, а в глазах отражалось неземное великолепие стен, пола, потолка. Малахитовая шкатулка захлопнула её в себе. Эскалатор! Оказывается, в мире есть силы, которые могут против воли подхватить тебя и унести только в том направлении, в котором движутся сами. И ты не сможешь им противиться, как бы страшно тебе ни было. Как-то Маша услышала на улице родного города Волжского фразу от прохожих. Девушка делилась с подругой впечатлениями от поездки в столицу.
– Москва страшно красивая!
И не надо много слов, сравнений, доказательств. Всего три слова.
Маша – дочь Бориса Николаевича, шла и улыбалась мыслям, в которых представляла собачку, живущую теперь в новом доме отца. Он рассказал о ней в телефонном разговоре.
«Обязательно поеду к ним в ближайшее время. Познакомлюсь».
Взгляды, руки, плечи девушки касались чужих людей. Она находила в этом особую прелесть. Мимолётное прикосновение к чьей-то жизни.
«Конечно, ничего хорошего нет в разводе родителей», – думала она.
По её мнению, это надо было сделать давно. Только вот кому должна принадлежать инициатива, она не могла сказать. Мама зашла далеко в своём своеволии. Отец весь в работе, как робот по заданной программе. Девушка зашла в вагон. Двери закрылись.
– Простите…
Она всегда произносила это слово, и не важно, толкнули её или она кого-то. Маша покачала головой, забыла спросить у отца, какого собачка цвета и пола. Она всегда хотела иметь кошку или собаку, но мама была против этого.
– Простите…
Непросто сейчас отцу. Как он теперь будет жить один. Как теперь будет жить мама, без его заботы и покровительства.
– Простите…
Да что это такое! Маша оборачивается. Видит перед собой очаровательную попу малыша в подгузнике, сидящего на сильной и волосатой мужской руке. Какая прелесть! Она подмигнула малышу. Тот расцвёл улыбкой во весь рот и мягко похлопал ладошкой по её макушке. Видимо, малыш добивался её внимания. Было приятно. Ребёнок положил руку на голову другой рядом стоящей женщины и получил ещё одну порцию женского восхищения. И так далее… О, какой малолетний сердцеед! Две женщины встретились глазами и уже вдвоём не сводили глаз с карапуза. Маша сделала полшага, чтобы посмотреть на хозяина такого счастья, и лучше бы не делала этого. Серое, понурое, щетинистое лицо молодого мужчины с потухшим взором смотрело в никуда, в самого себя, не слыша и не видя ничего вокруг. Потому малыш и искал то, чего ему не хватало. Маша поправила майку на ребёнке, удивилась отсутствию штанишек. Ещё раз посмотрела на мужчину – никакой реакции. Стоящая рядом женщина пожала плечами в ответ на Машин вопросительный взгляд. Другая отвернулась, так легче. Мы разные.
Маша порылась в студенческой сумке. Рука наткнулась на ярко-жёлтый маркер. Достала и отдала малышу. Тот радостно увлёкся подарком.
«Может, он не сможет его открыть», – понадеялась Маша.
Такого не случилось. Идя к выходу, она уже видела, как ярко-жёлтые полосы расцветали на серой рубашке мужчины.
Да! Это здорово – снимать однокомнатную квартиру в Москве. Да! Это дорого. И надо было настоять на том, чтобы снять комнату. Но Москва, институт оглушили Машу настолько, что она поняла – квартира будет ракушкой, а она улиткой в ней. В первое самостоятельное утро долго не решалась открыть дверь и выйти из квартиры. Это означало дойти до метро, спуститься в него, доехать до своей остановки, не пропустив её, и дойти до здания института. Стать самостоятельной. Господи! Как сейчас мама? Как ей тяжело, наверное, быть самостоятельной? И ведь не звонит… С каким позором столкнулся отец, но держится молодцом! А сама-то, сама… Решила расстаться с Сергеем, да духа не хватает. Не подтвердился факт его измены, но ушат грязи сделал своё дело и затушил костёр девичьей любви. Всё стало не так и не таким. Сергей приехал к ней на первые же выходные в Москву. Она так ему обрадовалась. Знакомое лицо в огромном людском потоке, рука в дружеской руке вернули ей за выходные дни уверенность. Приходил вечер, и она понимала, что не хочет отвечать на его ласки.