Послевкусие
Шрифт:
– Хочу быть с тобой! – вырвался крик из груди.
– Мам! Ну где же ты?
Женщина подняла глаза на раскрытую дверь своей квартиры. Обернулась, а бывшего мужа рядом нет… Вверху её зовёт настоящее, внизу её прошлое отмеряет шаги…
Через пятнадцать минут Маша вышла из подъезда с мамой. Подошли к машине. Внешне женщина выглядела спокойной. То, что Машина мама была красивой женщиной, было очевидно. Гости видели её впервые. Впервые видел её такой и бывший муж. Без налёта ветрености, без переливчатого смеха по поводу и без. Что-то родное, правильное шевельнулось в сердце мужчины.
– Моя мама, – представила дочь.
Жерар вышел из машины. Назвал себя. Женщина по старой привычке оценивающе окинула взглядом парня.
– Мне дочь немного рассказала о вас.
Тут из машины вышла Хельга в шортах и маечке. Женщина посмотрела на неё, затем вопросительно на дочку.
– Это Хельга. Моя подруга по институту. Пап, можно маме с нами поехать? – Добрая душа дочери наполнена состраданием к одиночеству матери. – Мама совсем одна…
– Было бы здорово! – обрадовался Жерар.
– Бывшую жену привезём к новой жене! Анекдот! – воскликнула Хельга, да так громко, искренне!
И наконец дошла до Маши нелепость просьбы.
– Мне так жаль… – произнес Жерар и сел в машину, чтобы скрыть свою растерянность. Хельга уселась следом за ним и захлопнула дверцу машины.
– Удачи вам…
Мать чмокнула дочь в щёку и зашла в подъезд дома.
Глава седьмая
Нынешнее лето иссушило землю и всё из неё произрастающее. Пыльная зелень и сухостой вдоль дорог. Только в пойме Ахтубы преобладал зелёный цвет.
Арендованный двухэтажный домик с верандой расположен в тридцати метрах от реки. В нём есть всё для комфортного проживания людей. На территории турбазы ресторан, баня, бильярд, волейбольная площадка, большой теннисный корт, площадка для дискотеки. По дорожкам с брезгливым безразличием вышагивают нелепые страусы, мельтешат декоративные куры, утки и голуби. На них равнодушно смотрят одуревшие от жары коты. Как убитые они валяются повсюду. Пара павлинов, с изрядно потрёпанными веерами хвостов, жмутся к плетёной ограде, там хоть какая-то тень. Ослик пришёл познакомиться с новыми постояльцами. Глаза его, как у актёров в индийских фильмах, очерчены чёрной сурьмой самой природой. Девочки мгновенно в него влюбились и позабыли про всё на свете. Жерар носит сумки в дом, постоянно о чём-то спрашивает мать, а та отвечает радостно. Настроение Бориса Николаевича, изрядно подпорченное новостью Жерара и встречей с бывшей женой, измениться в лучшую сторону не обещало. Не выходя из машины, он разглядывал подругу дочери. Попытался рассмотреть в Хельге, хоть что-нибудь привлекательное. Не вышло. На работе его ждали, и он уехал.
Водная гладь реки неподвижна. Каждый зеркальный кусочек высвечивает бликами поверхность реки. Блики, блики, блики. Задержишь взгляд на воде и начинаешь щуриться. На песок голой ногой ступить невозможно. В тени деревьев печет не меньше. Птиц не слышно. Людей на пляже почти нет.
– Что с тобой, воробышек?
– Грустно.
– Это от неизвестности. Я уеду для того, чтобы приехать. Буду звонить. Я надоем тебе, вот увидишь!
– Неправильно всё это. У нас с тобой родится лилипут.
– Тебя же, мой воробышек, родили на свет. Что мы родим, то и вырастим.
Жерар, стоя по пояс в воде, разговаривал с Хельгой, сидящей в тени дерева. К ним подошла Маша. Брат и сводная сестра захотели поплавать. Хельга не умеет плавать. Побродила в воде, заставила себя окунуться по плечи несколько раз и села на мокрый берег так, чтобы ноги были в воде. Майка и шорты намокли и прилипли к телу. К ней подошла девочка лет десяти. Её сердитая мама занята младшим и постоянно орущим ребёнком.
– Давай поиграем.
Девочка начертила палочкой на мокром песке решётку для игры в крестики и нолики.
– Давай.
Из воды вышли Жерар и Маша и увидели, как на песке у воды играют две девочки, примерно одного возраста и комплекции. Одна из них Хельга. Жерар смотрел на Хельгу с нежностью и заботой. Присел, стал что-то комментировать, забрал её волосы за ушко, пощупал майку и шорты.
– Это не дело. Надо переодеться. Вставай, и пойдём в дом.
Татьяна с веранды смотрела на идущего сына. Красивый у неё сын. Ну а то, что живёт в далёкой и чужой стране, ничего не поделаешь. Случилось так, как случилось.
Хельга зашла в дом переодеваться. Жерар сел рядом с матерью. Плечо к плечу. Оба замерли. Сын высвободил руку и обнял маму. Она тут же положила голову на плечо сына.
– Прости меня.
Эту фразу одновременно сказали и мать и сын.
– Тебя-то за что?! – воскликнула мать.
– В аэропорту я прошёл мимо. Заставил тебя волноваться. Мне так надо было. Мой интерес к Хельге тоже прости. Мне так надо, мама. У меня есть семья, дом, работа интересная. Я не обделён ничем. Ты есть. Благодаря этому факту я прилетел сюда встретиться с тобой и узнал Хельгу. У неё нет ничего этого и никого.
Мать распрямила плечи.
– Встань рядом с ней у зеркала и посмотри внимательно на себя, на неё.
– Всё вижу, мама.
– Не твоё это.
– Время рассудит.
Мать поняла слова сына по-своему, и у неё отлегло от сердца. Чуть-чуть.
Перемена обстановки пошла всем на пользу. Настроение у всех героев замечательное, аппетит нарастает. Маша окинула взглядом стол, накрытый Татьяной. Готовит новая папина женщина отменно. И когда только успевает? Жерар ушёл в дом и утащил за собой Хельгу. Татьяна и Маша остались на веранде одни.
– Маша, надо же что-то делать! Кто она? Кто родители?
Маша ожидала расспросов.
– Отца никогда не видела. Мать, с её слов, ушла из цирка за мужчиной по любви. Хельга росла с бабушкой. Бабушки нет в живых.
– Кошмар. Лилипуты! Это же болезнь роста на генетическом уровне. Они и живут мало! – Татьяна горестно покачала головой.
– Отец у неё не лилипут.
– Да? И кто же он?
– Не знаю. Росла в цирке, они там все родственники.
– Это, конечно, хорошо… – обронила Татьяна и не стала продолжать.