Послевкусие
Шрифт:
– Тебе идёт, – сказала она.
– Я знаю. Я видела, – ответила Хельга и, задержав руку, ухаживающую за ней, прижала её к своей горячей щеке.
Зазвонил телефон. Это Татьяна требовала явиться домой на ужин. Какой ужин?
– Как ужин? Не могу так много есть у мамы, – расстроился Жерар.
– Тогда в «КиноМакс», – заявила Маша, и Татьяна Владимировна получила отказ.
Пока Хельга спала в кинотеатре, а Жерар неустанно заботился о том, чтобы она не замерзла, Татьяна Владимировна со списком в руках ходила по квартире следом за своим новым мужчиной, перечисляя вслух то, что необходимо взять с собой на турбазу. Её мужчина слушал и кивал головой в знак согласия.
– У твоего сына билет на самолёт в воскресенье.
– Я как-то упустила это из виду. Выходит, прошло столько лет, а он выкроил в своей жизни для меня всего неделю?! – Женщина скомкала лист бумаги со списком и швырнула его на пол. – Я даже не успею придумать, что подарить ему в ответ на его подарок.
Слёзы катились по щекам легко и капали на новое домашнее платье.
– Ужинать не пришли, – голос её надломился. – Что делаю не так, раз он так спешит и старается быть от меня подальше?
– Татьяна Владимировна! – Официальное обращение заставило женщину обернуться. – Какие б ни были дети, далёкие, близкие, родные или нет, они не хотят проводить время с пращурами. Так они нас сейчас называют.
– Пращуры? Какой ужас! Я не слышала, – растерялась женщина, вытерла слёзы и присела на стул. – А что это такое? Что-то от динозавров?
– Встряхнись. Дети так себя вели во все века. И мы так себя вели со своими родителями. Не удивлюсь, если они прямо из кинотеатра поедут в клуб, а оттуда прямо в твою квартиру и завалятся спать. Деньги я ему поменял. Парень щедрый. Не даст себе скучать и девчонкам тоже.
– Разве он к ним прилетел из Франции?
Собака запрыгнула на руки хозяйки. Борис Николаевич не протестовал. Пусть! Может, это её успокоит немного.
– Угомонись, пожалуйста. Давай подумаем об ответном подарке.
Они поужинали. Прибрались на кухне. Им было хорошо вместе. Они не мешали друг другу. Наоборот, старались быть рядом, касаться руками, плечами, губами. Что можно подарить молодому французу, с которым воочию общаешься первый раз в жизни, к тому же если он твой сын?!
– Сумочку из натуральной кожи для денег и документов и ремень брючный в один тон. – Женщина ждала одобрения.
– Он француз. Они такие все утончённые. Может быть, запонки с камнем, золотые? Его приглашают в качестве переводчика в разные слои общества. Вот увидишь, они ему пригодятся. Потом, вполне полновесный ответ на его подарок.
Звонок в дверь прозвучал неожиданно. Татьяна ждала, но вздрогнула. Вскочила, стала разглаживать покрывало на кровати, поправлять подушки.
– Я же говорил тебе, угомонись. Ты хозяйка и в своём доме, а он гость.
– Да, да, конечно, – согласилась женщина. Она уже стояла в коридоре, а Борис Николаевич открывал дверь.
Молодежь вошла. Весёлая. Сын чмокнул мать в щёку. Маша последовала его примеру и приложилась к щеке Татьяны тоже, потом к отцовой.
– На сегодня развлечений хватит. Наша крохотуля устала и хочет спать, – заговорил Жерар, держа за руку лилипута.
– Мы сытые, – поддержала его Маша.
– Тогда хоть чаю с пирожками, – стала приглашать хозяйка.
– Нет, нет и нет… Можно нам взять пирожки с собой? – подала голос Хельга.
Борис Николаевич и Татьяна посмотрели на неё. Потом друг на друга и снова на девушку. Удивление было велико.
– Ваш сын меня переодел. Вам нравится? – Хельга покружилась.
– Пап! Ну разве тебе не нравится? – не выдержала Маша.
– Это намного больше, чем изменения. Ты совсем другая! – Татьяне понравились все изменения в девушке, вполне приличный человек стоял сейчас в её квартире, только маленький. В голове лихорадочно крутились тысячи вопросов. Что значит «мой сын переодел лилипута»? Он купил ей все эти вещи на свои деньги? Может, и услуги салона красоты он тоже оплачивал? С какой стати? Что происходит? И кто такая крохотуля, неужели она?
– Можно? – переспросила Хельга. Она имела в виду взять с собой пирожки.
– Что? – спросила Татьяна.
– Пирожков можно взять с собой? Вы предлагали…
Онемевшая хозяйка все разглядывала лилипута. Какие радикальные перемены! Что может сотворить правильно подобранная одежда, обувь и причёска. Да она премиленькая! Только росточка небольшого.
– Конечно, конечно! Сейчас всё соберу. Борис вас отвезёт. Может быть, всё-таки поужинаете?
– Мои женщины устали. Да и я, признаться, тоже. – Жерар присел, чтобы погладить собачку, но та отскочила в сторону Хельги и прижалась к её ногам.
– Насильно мил не будешь. Ваша поговорка, – заулыбался парень.
Татьяна несла из кухни нагруженный пакет. Борис Николаевич был готов служить молодёжи в качестве бесплатного такси.
Отец и дочь спускались по лестнице. Жерар с Хельгой шли сзади, он что-то говорил своей маленькой спутнице.
– Обязательно навести мать, – напомнил отец дочери.
– Сегодня не успею. Как ты находишь изменения в Хельге?
– Удивлён, восхищён. Ты принимала в этом участие?
– Никакого. Жерар всё подобрал сам. Хельга сидела на диванчике, как мальчик-с-пальчик, и ножками болтала. Я вышла из примерочной кабинки, а она стоит неузнаваемая. Мне хотелось бы иметь такого брата. Если он пригласит к себе в гости во Францию, ты меня отпустишь?
– Время покажет. К маме сходи.
Они вышли из подъезда и окунулись в городскую жару нынешнего аномального лета.
– Пап, как мне вести себя у мамы, если в доме окажется посторонний мужчина? – дочь сделала ударение на последнем слове.
– Так, как ведёшь себя с Татьяной, – посоветовал отец.
– Поняла.
А молодёжь вопреки жалобам на усталость бодрствовала. Каждый ждал очереди в ванную комнату. Со смехом и шутками готовились ко сну. Хельга в новых тапочках, шортах и майке опять превратилась в нескладного подростка. Развесила новую одежду на плечики. Сердито сдвинула хозяйские вешалки в шкафу с одеждой в сторону, чтобы они не прикасались к новым вещам.