Посмертная месть

Черненок Михаил Яковлевич

– Проверкой любовных отношений уголовный розыск не занимается. – Голубев поднялся. – Лариса Васильевна, вдруг Олег появится дома, скажите ему, чтобы срочно зашел в милицию.

– Зайдет, если будет в состоянии передвигать ноги.

Глава IV

Чем больше Голубев размышлял о загадочном исчезновении Люлькина, тем сильнее у него крепло убеждение, что жизнь Олега завершилась трагически. В том, что убийство на совести «брокеров», Слава не сомневался.

Проблема заключалась в другом: где преступники упрятали труп потерпевшего и куда скрылись сами?..

У небольшого кирпичного особняка со светлыми окнами и стильным крыльцом внимание Голубева привлекли два парня, укреплявшие над дверью вместо примитивной вывески «Вино-водка» другую, похожую на яркий праздничный транспарант: «Французские вина и коньяки». Тут же, возле черного японского джипа с затемненными стеклами, стоял молодой рослый мужчина в распахнутом малиновом пиджаке и давал парням руководящие указания. Голубев, узнав бывшего биатлониста, а ныне предпринимателя Красноперова, подошел к нему. Поздоровавшись, с наигранным удивлением спросил:

– Всеволод, ты всерьез надумал заняться торговлей импортной гадостью?

– Вячеслав Дмитриевич, реклама – двигатель торговли, – улыбнувшись, ответил Красноперов.

– Сколько же будет стоить, допустим, поллитровка парижского коньячка?

– На уровне ереванского.

– Серьезно?!

– Вполне.

– И не стыдно тебе дурить российский народ?

– Богатые сраму не имут.

– Когда вы, богачи, успели обморозить глаза?

Красноперов захохотал:

– В Сибири это сделать нетрудно.

– Да… «Сибир, Сибир – ты белый, как кефир», – сочинил один немецкий поэт на русском языке.

– Мы, Дмитриевич, стихов не сочиняем. У нас – проза жизни.

– Ага. «Как живете, колхознички?» – пошутил однажды большой начальник. «Хорошо живем!» – пошутили в ответ колхозники. – Голубев посерьезнел. – Всеволод, у меня к тебе есть конфиденциальный разговор.

– Без шуток?

– На полном серьезе.

– Пошли в машину. Там нас никто не услышит.

Когда уселись в джип, Слава спросил:

– К тебе вчера или сегодня не заявлялся Никита Куксин?

– Кто? – удивился Красноперов.

– Тот «форточник», который три года назад чуть было твои дорогие цацки не уволок.

– А-а-а… С какой радости ему ко мне заявляться?

– Понимаешь, у нынешних уголовников выработалась дурная привычка: предъявлять богатым коммерсантам счет за отсидку.

– По уголовным счетам я не плачу. Если Куксину мало двух зубов, то за предъявленный мне счет могу выставить ему всю челюсть.

Голубев усмехнулся:

– Хотя бартерные сделки нынче и в моде, но ты все-таки будь осторожен. Куксин может нагрянуть к тебе с крутым напарником.

– У меня крыша надежная.

– Крыша – крышей, а «мочат»

вашего брата напропалую.

– Волков бояться – в лес не ходить.

– Упертые отморозки любого волка перещеголяют. А еще у этой братвы есть замашка – писать угрожающие письма. Куксин тебе не присылал из колонии ультиматумов?

– Прошлый год три или четыре месяца подряд регулярно приходили затертые конверты, – после недолгого раздумья ответил Красноперов.

– С каким содержанием?

– С просьбами срочно прислать курева, чая, тушенки, сгущенки и других продуктов питания. Заканчивалось каждое из этих посланий, помню, одной и той же фразой: «Ради сохранения собственного здоровья денег жалеть не надо».

– Тебя это не насторожило?

– Ничуть. Всех попрошаек и вымогателей я посылаю куда подальше.

– Куксина тоже послал?

– У меня нет привычки отвечать на письменные запросы побирающихся кретинов. Я и читал-то ту галиматью, как говорится, по диагонали. Потом – в мелкие клочки и – в мусорную корзину.

– Тебе сколько лет? – внезапно спросил Голубев.

– Недавно тридцатник разменял.

– И до сих пор не женился?

– Зачем мне, деловому мужику, лишняя обуза, когда кругом столько смазливых кошечек неприкаянно бродит?

– Кошачьи свадьбы по весне бывают. Или хорошему коту и в сентябре март?

– Вячеслав Дмитриевич… – Красноперов захохотал. – Не могу понять тебя. То «форточником» запугивал, теперь моральным обликом моим заинтересовался… Скажи прямо: чего от меня добиваешься?

– Соображаю, на чем Куксин может тебя подловить…

– Он разве отсидел срок?

– Отсидел. И, по моим предположениям, на пару с подельником уже загубил в нашем районе невинную душу.

– Чью?

– Олега Люлькина.

– Ни фига себе, ягода-малина!.. – удивился Красноперов. – Застрелили или зарезали?

– Может, задушили. Этот вопрос пока открытый. Ты, оказывается, знаешь Люлькина?

– Знаю. Олег недавно в моем магазине электропроводку заменил. Бескорыстный мужик. Из предложенных за работу денег взял только половину. Сказал, лишнего не надо. И тут же купил две плитки шоколада для дочек.

– Последний раз давно его видел?

– На этой неделе. В среду около семи часов вечера, когда возвращался домой из Кузнецка.

– Где ваши пути пересеклись?

– Между постом ГАИ, который расположен на стыке нашей дороги с автомагистралью Новосибирск – Кузнецк, и Таежным. У поста я чуть не застрял в скоплении машин. Омоновцы учинили тотальный досмотр. Стопорили всех подряд. Чтобы не куковать дотемна, сунул юному лейтенанту стольник, и тот без досмотра открыл мне зеленую улицу. Свернув с магистрали на нашу дорогу, проехал всего километров пять и увидел мчащиеся навстречу белые «жигули» Люлькина.