Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума
Шрифт:
— Никак нет, сэр, — ответствовал он с чудовищным всемирным акцентом.-
Антисемиты в штабе, сэр.
— Я отыскал его в грязном майамском кабаке в компании бичкомеров, черномазых портовых шлюх и приблудных гаитян. Вы не представляете себе, сэр, как быстро Америка забывает своих героев!
— Ну, почему же, — сказал я, глядя на Филю. — Очень даже представляю…
Так вот, оказывается, кто поверг в прах хитроумную и опасную затею барона…
— Отлично, — я перевел взгляд на сержанта. — Разумеется, вы, сержант, разумеется, рядовой Блазковиц — и еще трое по вашему усмотрению. Операция обещает быть весьма сложной. Через три часа жду вас на борту «Гранта».
«Генерал Грант» был одним из уцелевших эсминцев времен первой мировой. В тридцатых годах котлы ему заменили с угольных на нефтяные, сняли часть вооружения, и он стал посыльным судном с очень хорошей скоростью и мореходностью. Бирд присмотрел его для своей экспедиции еще перед войной, но тут началась вся эта катавасия, и об экспедиции пришлось забыть надолго. «Грант» был приписан к береговой обороне. Ему удалось таранным ударом своего стального кованого форштевня потопить немецкую лодку U-256. За этот форштевень все очень любили «Гранта». Плавучие льдины были не страшны ему даже на полном сорокаузловом ходу.
М. оставался на борту. В его годы бегать по торосам было не с ноги.
— Майор Бонд, — обратился он к мне, когда вся моя группа уже спустилась в бот.
–
Я желаю вам удачи. Но не переусердствуйте там. Пусть усердствует адмирал.
— Разумеется, сэр.
— И еще вот. Последняя разработка наших ученых: — он протянул мне янтарный шарик размером с райское яблочко. — Подземный компас. Видите иглу внутри?
Белый конец ее всегда смотрит на север, черный — на юг. Не на магнитные полюса, заметьте — на географические.
— Спасибо, сэр, — улыбнулся я.
Наших ученых: Это устройство было известно еще строителям Города Мертвых в Египте.
Что ж, лишнее доказательство сотрудничества М. с Союзом Девяти.
— И еще вот это, — на правое запястье он нацепил мне плоский кристалл на стальном браслете. — Есть подозрение, что противник ведет опыты с радиоактивными веществами. В присутствии жесткого излучения кристалл начинает светиться. Будьте осторожны.
— Тоже последняя разработка ваших ученых? — не удержался я от шпильки.
— Разумеется, — с достоинством кивнул М. — И это гораздо чувствительнее и надежнее штатных счетчиков Гейгера — я уже не говорю об электроскопах.
Последним в бот сбросили Трумэна-младшего. Филя похлопал его по заднице и запнул под банку, где его принялись сосредоточенно и молча обнюхивать эскимосские лайки, взятые нами на берег для вящей убедительности. Зафыркал мотор, черный ободранный борт «Гранта» стал медленно удаляться. Берег: коричневая полоска вдоль воды, зеленые склоны холмов и белая стена, нависающая над эфемерным здешним летом, — лежал милях в трех.
От воды тянуло вечным холодом.
— Разрешите вопрос, майор? — подвинулся ко мне Филя.
— Конечно.
— Вы, как я понял, знаете, что за хреновину я добыл?
— В замке Нюренберг?
— Ну да.
— А вам не объяснили?
— Может, и объяснили, да я тогда почти не знал английского.
— Боюсь, рядовой, вы и сейчас его знаете недостаточно, чтобы я мог вам все растолковать. Но будьте уверены: ваша миссия предотвратила очень неблагоприятное развитие событий.
В самом деле: как объяснить человеку с неполным средним советским образованием, что так называемое «копье судьбы» (чрезвычайно далекий от оригинала перевод с санскрита) является особым типом ваджры, могущей переломить логический исход любого сражения? Если бы замок Норенберг брала настоящая штурмовая группа, то полегла бы там вся до последнего бойца. И чем больший перевес создавали бы нападающие, тем печальнее становился бы результат. Операции в Арденнах и под Балатоном были спланированы в расчете на применение «копья».
Но Филя пошел один…
— Спасибо, сэр. И родная мать не могла бы утешить меня лучше, сэр.
— Боюсь, что более подробно нам удастся поговорить только после акции, — сказал я со значением.
— Есть, сэр.
Прошел положенный срок, и галька заскрежетала под килем бота. Матросы попрыгали на берег, выволокли суденышко до половины из воды. Моя группа важно спустилась по сходням, Собаки радостно запрыгали по траве, но не разбегались. Дисциплина в упряжке была вполне армейская.
— Ребята! — обратился я к своей группе: Флемингу, радисту-канадцу и восьми американским морпехам. — Мы отправляемся в поиск в район вероятного местонахождения противника. Наша главная задача — найти замаскированные входы на их базу. Подозреваю, что сделать это можно единственным способом: выманив наци на поверхность. Поэтому ведем себя как обыкновенные картографы: шумим, разбредаемся — ну, и так далее. При этом, разумеется, ни на секунду не теряя бдительности. Придется быть подсадной уткой и охотником одновременно. Вопросы есть?
— Нет, сэр!
Мы взвалили на плечи огромные рюкзаки, рядовые подхватили еще и нарты, сержант свистнул собак — и экспедиция направилась вглубь шестого континента.
И черт его знает, почему — но я вдруг почувствовал себя как в юности: первооткрывателем и первопроходцем…
Нога утопала во мху по щиколотку. Трава с широкими листьями не поднималась, а стелилась, переплетаясь стеблями. Идти было трудно. Мы поднялись на невысокий холм. Я оглянулся. Бот уже направлялся к эсминцу, оставляя седые усы на спокойной зеленой воде. Впереди нас ждало дефиле между двух крошечных ослепительно-синих озер.