Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума
Шрифт:
— Дядя Женя! — окликнула она Коломийца. — Подойди, пожалуйста!
— Что у тебя? Еще что-то нашла?
— Не знаю. Странно просто. Тут все старое такое, а косяк — из сырого дерева.
— Отсырело…
— Да что я, не отличу? Месяц назад эта оси на еще в лесу стояла… — и для подтверждения она постучала костяшками пальцев по косяку.
— Ну тебя, ей-богу. Оно вон черное все, а ты говоришь — месяц.
Подошел Крис. Коснулся спорной двери. Потом как-то мучительно передернул плечами.
— Вот она где, кровь-то вся…
Ираида прижала к губам запястье.
ГЛАВА 4
— Пока мы тут балаболим, — сказал Коломиец, — на Петровке, мабуть, человек пять на этот эпизод раскололи.
Они сидели в приемной при не бог весть каком свете зеленой лампы. Все, кроме Ираиды, чувствовали себя погано. Доктор сказал, что налицо типичный похмельный синдром без предшествующих возлияний. Думалось через «не могу».
— Что мы имеем? — в который раз медленно проговорил Крис и стал загибать пальцы. — Кровью убитого вымазали дверь. Перед дверью все истоптано. За дверью следов мало. На полу воск. Не парафин — именно воск. Этот непонятный автобус. То ли был, то ли нет. Куча окурков. В основном «Лаки страйк», некоторые с помадой… В поселке вырубался свет, причем в разных домах в разное время. Куда-то делись бродячие собаки…
— Крыса на дереве, — напомнила Ираида.
— Крыса на дереве, — согласился Крис. — Дети чего-то боятся, а дети — оторви да выбрось. А главное — молоко скисло.
— Почему главное? — спросил Коломиец.
— Если молоко скисает, то рядом черт, — популярно объяснил доктор.
— Ты на черта не клепли, братья коников свели, — сказал Коломиец. — Хотя… не знаю. Вот в Африке я бы такому не удивился, но чтобы у нас…
— А ногу-то тебе кто отрывал? — спросил доктор. — И не в Африке…
— Ну, это другое, — засомневался Коломиец.
— Удивляюсь я твоему скептицизму, Женя, — сказал Крис, глядя в потолок. — Ты бы после того должен был или в монастырь податься, или каким-нибудь гуру заделаться. Видно, верно говорят: хохол прежде черта родился…
— Ты не отвлекайся, — сказал Коломиец. — Дело надо делать. Воны хочуть поженуть вэлыку хвылю. У твоего же братца в министерстве неприятности будут.
— Он-то отмажется, — сказал Крис. — Вечный заместитель. На них, падлах, все и держится… А ридна мова у тоби, товарышу Коломийцю, дуже погана, як у самого Кучмы…
— Да с вами, москалями, повяжешься…
Все замолчали. Из кухни вышла Хасановна с подносом. Стаканы были, конечно, граненые, с пузырьками, зато в серебряных подстаканниках. К чаю она, в честь Ираиды, подала варенье. После ритуальных прихлебываний и причмокиваний доктор задумчиво сказал:
— Чай бывает питьевой и технический…
— То вы на бессонницу жалуетесь, а то настоящего чаю требуете, — сказала Хасановна.
— А-а, — оживился доктор. — Все равно нам не спать, так что и правда, заварите-ка нам, Дора Хасановна, вот именно настоящего, чтоб лом стоял…
— Как хорошо, что девушку завели, — сказала Хасановна. — Хоть без мату пожить… При Никите вашем допустили эту антинародную привычку!
— Я, собственно, лом только и имел в виду, — стал оправдываться доктор. — Ну, Хасановна, настоящий чай! Вы же помните, что такое — настоящий! Бессонные ночи в наркоматах и все такое…
— Тогда людей кто попало не убивал, государственный был порядок…
С этим она повернулась и ушла на кухню.
— И еще одно, — сказал доктор. — Существенное. Отчего мы такие вареные? Вагоны не разгружали, кровь не сдавали… В геопатогенные зоны я не верю…
— Возможно, придется поверить, — сказал Крис. — С наскоку нам это дело не одолеть. Придется собирать рассеянный материал, его должно быть много. Может быть, слишком много. Есть у меня такое предчувствие. На крышу бы сбегать, да сил сегодня нет…
— А что у вас на крыше? — спросила Ираида.
— Астральный пост, — ехидно сказал доктор.
— Этим ученым главное — ярлык приклеить, — лениво сказал Крис. — Просто оттуда, Ирочка, всю Москву видно. А когда видно — тогда и понятно… кое-что …Завтра вместе слазим, покажу.
— Вы лучше сразу договоритесь, за кого она замуж пойдет, — сказала мудрая Хасановна из кухни. — Пока прописку московскую не отменили — пусть все будет по закону.
— Ага, а то я будто сюда невеститься приехала! — сказала Ираида.
— Все леди делают это, — сказал доктор. — Женя, сколько у тебя было жен?
— Богато, — отрезал Коломиец.
— Да ты и родственник, — сказал доктор. — Придется нам разыгрывать девушку в орлянку, как те купцы.
Ираида поднялась.
— Это еще зачем? — спросила она напряженно.
— Власти у нас странные, — объяснил Коломиец. — То нельзя, это нельзя. Хотя по Конституции все можно. Но, чтобы в конфликт не вступать, мы все делаем как бы по-ихнему. И они довольны, и мы. Ты, Ирка, главное, не беспокойся. Это называется фиктивный брак. Люди при нем иной раз только на разводе и встречаются.
— Вот она, Москва: не душу испоганит, так паспорт! — заявила Хасановна. — А без этого нельзя?
— Можно, — сказал Коломиец. — Но трудно. Иногда, бывает, так тормознет…
— Вы девушку мне не тираньте, — непоследовательно сказала Хасановна. — Может, она сама хорошего человека успеет найти.
— В Москве? — усомнился доктор.
— А что вы имеете против Москвы? — возмутилась Хасановна. — Это сердце нашей Родины…
— Скорее, шанкр, — сказал доктор. — И такие большие шанкры бывают только в России!
— Дора Хасановна, — начал было Крис, — иногда вы меня просто изумляете своей нелогичностью…