Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума
Шрифт:
Но Хасановна вернула разговор в прежнюю колею:
— У нас на Октябрьской площади старичок один бывает одинокий. С четырнадцатого года.
— С четырнадцатого года одинокий? — испугалась Ираида.
— Рождения четырнадцатого года. В наркомате средмаша был главным секретчиком. Родственников нет, я проверяла. Помрет, наверное, скоро. Квартиру партии завещал…
— Что же вы, Дора Хасановна, сами-то ушами хлопаете? — возмутился доктор.
— Так он же Нину Андрееву поддерживает! — в ответ возмутилась Хасановна. — Подлинный коммунист не вправе связать свою судьбу с гнусным фракционером! Я от скоропалительного брака с троцкистом Флейшманом до сих пор отмыться не могу…
— Строго у вас, — с уважением сказал Коломиец.
«Настоящий чай», наконец, достиг кондиции. Для полной зрелости его сдобрили добрым ирландским виски и вересковым медом.
— Начнем с самого простого, — сказал Крис, отставив пустой стакан. — С самого примитивного. С пещерного. Не кажется ли вам, господа, что физическое наше состояние вполне укладывается в описание встречи простого обывателя с энергетическим вампиром? Только без вампира.
— Не бывает, — сразу сказал доктор.
— Да я знаю, что не бывает. Но описания-то существуют.
— И что из этого? — спросил доктор.
— А то, что неплохо бы нам собрать побольше фактов такого вампиризма и наложить их на карту умертвий.
— Это к колдуну Митрофанову, — сказал доктор. — Он по этой части дока.
— Возьмешь на себя? — спросил Крис.
Доктор кивнул. Посмотрел на часы, потянулся к телефону.
— Не поздно? — спросил Крис.
— А он спит с четырех до семи. Один раз ночью, один раз днем… Иннокентий Михайлович? Добрый вам вечер, Стрельцов беспокоит… Здоров, вполне здоров, чего и вам желаю. Что? Нет, просто устал. Да. Вот он, здесь сидит, привет передает… да. М-м …вот это да. Хорошо. А мы и сами хотим с вами увидеться. Да, по делу. Видите, как удачно сложилось… Господи, да хоть сейчас! — Он усиленно заморгал правым глазом. — Нет, лучше мы к вам. Вдруг ваша картотека понадобится…
Он положил трубку. Обвел всех глазами.
— Я, конечно, могу показаться смешным, — сказал он, — но Митрофанов потерял свой «Ролекс». А я зачем-то потребовал крепкого чаю. Вам не кажется, что это судьба?
— Ну, как решим: выдаем Ираиду за старого большевика или пустим меж себя? — вернулся к забытой проблеме Коломиец.
— Утром разберемся, — сказал Крис. — Это требует мозговых размышлений. В отличие от текущих дел, которые лучше думать ногами.
— Где он живет, ваш колдун? — Коломиец тяжело поднялся, с сожалением ставя на стол второй недопитый стакан.
— В Мневниках, — сказал доктор. — Я дорогу знаю, покажу.
Колдун Митрофанов занимал семикомнатную двухуровневую квартиру в каком-то совершенно рядовом обшарпанном доме. Все окна его квартиры были забраны фигурной ковки решетками с семилучевыми звездами в центре и стилизованными залманами в углах.
Если бы не слава лютого бабника («Избавляю от бесплодия по фотографии!»), Митрофанов сошел бы за евнуха: у него был скошенный подбородок, круглое доброе лицо и высокий вкрадчивый голос. Халат был соответствующий, войлочно-зеленый, с золотыми кистями и золотым орнаментом по обшлагам и полам; в таком халате его пропустили бы в любой гарем Абу-Даби… и напрасно, ох, напрасно…
От прочих российских колдунов Митрофанов выгодно отличался биографией. До семьдесят девятого года он был вторым секретарем Пензенского обкома, но после отравления грибами и неоднократной клинической смерти осознал высшие истины, закопал в лесу партбилет и начал прорицать и врачевать. Руку он набивал на бывших товарищах по партии, поэтому даже в советские времена милиция его не трогала…
— О-о, целая делегация! — воскликнул он, встречая гостей. — И юная красавица с вами! Позвольте представиться: Иннокентий. Для друзей Кен. Наверное, вам уже сказали, что я колдун?
— Сказали, — кивнула Ираида, — как без этого?.. Я — Ираида. Для друзей.
— А живых врагов у нее нет, — сказал доктор.
— Вообще-то я колдунов видела… — протянула Ираида с сомнением.
— Где? — живо заинтересовался Митрофанов.
— Гусары, молчать! — торопливо сказал доктор.
— И правда, помолчите-ка, — нагрубил всем Крис, обвязал лоб хайратником и медленно двинулся по комнатам.
Все послушно сидели и ждали, и даже Митрофанов стал робок и тих.
— Иннокентий Михайлович! — донеслось вдруг из дальней комнаты. — Расскажите-ка анекдот!
— Какой? — с готовностью подскочил Митрофанов.
— А какой в голову придет.
— Ну… так сразу и не вспомнишь… Про колдунов или так?
— Все равно.
— Э-э… А как быть с дамой?
— Вы рассказывайте, и все. С дамой потом разберемся.
— Понял. Значит, так. Подарил грузин сыну к совершеннолетию пистолет — золотой «магнум». Через неделю спрашивает: «Гиви, ты ухаживаешь за своим оружием?» Гиви отвечает: «Он мне надоел! Я его у Дато на «Ролекс» сменял». — «Ты дурак, Гиви. Однажды ночью к тебе в дом придет человек и скажет: «Я твоего папу мотал, я твою маму мотал, я тебя самого мотать буду!» И что ты ему ответишь? Полвторого?»
— Ага! Эпическая сила! Часы лежат на книжной полке — там где-то рядом то ли романы о Бонде, то ли видеокассеты. Вы совали руку в какую-то глубокую дыру…
— Уп!.. — втянул воздух Митрофанов. Он торопливо побежал куда-то в прихожую, зашлепал вверх по лестнице и через две минуты вернулся сияющий, застегивая на запястье золотой браслет.
— Может, еще чего поискать? — хмуро предложил Крис, окидывая взглядом перенасыщенное предметами жилище колдуна. — Телевизор не пропадал?
— А, — махнул рукой Митрофанов, — плевать. Разве что юность моя пропала… — и подмигнул Ираиде. — Что я вам должен?
— Попробуем по бартеру, — сказал Крис. — Вы энергетическим вампиризмом одно время занимались?
— Давно это было, — вздохнул Митрофанов. — Но способность эту я по болезни утратил и потому-то и из партии ихней вышел. Какой прок?..
— Я в другом смысле. Вы же потом защиту людям ставили…
— Ну да, конечно. Вам тоже надо? — Пока не знаю. Но у вас ведь наверняка все эти случаи должны быть задокументированы?