Посох. Тетралогия
Шрифт:
– Будет куда хуже, если погибнешь ты, – возразила Теанрин. – Кому какое дело до парочки стариков? А Белый Всадник должен жить. Потому как иначе, на что ж людям-то надеться?
– Для того, чтоб людям было на что надеяться. Всадник должен оставаться Белым, – улыбнулся Фрегонн. – Ладно. Вы живы – это главное. До встречи. Спешу. Помощь нужна многим.
– Погоди, сынок, я тебе хлебушка свеженького… на дорожку, – женщина подскочила к фургону, вбежала внутрь и тотчас выбежала с буханкой. – Сама пекла…
– Хлебушка… свеженького… – Фрегонн улыбнулся так светло и нежно,
Светящиеся пальцы переломили еще теплый хлеб. Белоснежный конь прянул в небо.
– Матушка… – прошептала женщина.
А менестрель быстро-быстро шевелил губами, складывая песню, и пальцы сами собой ложились на отсутствующий гриф.
Голор, не оглядываясь, шагал сквозь реальность. Он боялся оглянуться. Ему казалось, что страшный старик идет за ним. Он не знал, отчего погибли его земляные воины. Он не хотел знать.
У старика были серые глаза… серые… он не знал, отчего это так важно и важно ли вообще… он не хотел знать.
Он был исполнен невероятной Силы. Никто во всем этом ничтожном мире не мог бы сравниться с ним, но Сила не давала храбрости. Ничего она не давала, проклятая. Ничтожный старик был сильнее. Сильнее, несмотря на то, что у него и вовсе не было никакой силы. Он был сильнее, потому что он не боялся. А еще у него были серые глаза…
Голор не умел не бояться. Сначала он просто не знал страха, ведь никто не мог сделать ему ничего такого, чтобы этот самый страх вызвать. Теперь же, познав его наконец, оценив это жуткое чувство во всей его пронзительной и беспощадной силе, он не знал как от него избавиться. И жить с ним он тоже не мог.
Сильный дождь не всегда благо. Даже для урожая – не всегда. А уж для армии на марше… Войско Эруэлла сильно разрослось за последнее время, и конных прибавилось, и пеших. И вот когда все эти конные и пешие топчут одну и ту же раскисшую от дождя дорогу, то идущий прямо за ними обоз непременно застревает. И ничего тут не сделать. Обоз, он ведь тоже разросся. Чем больше войско, тем больше сопровождающий его обоз, а дорога одна, и с каждым проходящим по ней конем, с каждым пешим воином она становится все более и более разбитой. Первые обозные телеги чавкают по грязи, последние в ней тонут. Приходится идти на помощь и вытаскивать. А это замедляет продвижение и утомляет воинов.
– Чтоб этим богам повылазило! – возмущенно ворчит Линард. – Помощники, мать их! С такой простой вещью, как дождь, разобраться не могут! Люди до вечера так умотаются, что руки поднять не смогут! Вот тебе и войско!
– Опять обоз застрял, – кивнул Эруэлл и, тронув коня, поспешил назад, к застрявшим в грязи повозкам.
Обоз застрял на высоком холме, через который переваливала дорога. В сухую погоду это было бы замечательное место для конных разведчиков – осмотреться, нет ли где какой опасности. В дождь… разведчикам это место все равно помогало, а вот для всей остальной армии оно превратилось
– Проклятье, – пробормотал Эруэлл, глядя на суетящихся обозных.
Передовую повозку развернуло прямо на холме. Да так, что лошадей пришлось выпрячь, чтоб они не сверзились с холма и не покалечились. Повозка застряла поперек дороги, перекрывая путь остальным. Обозные суетились вокруг, их усилиями одно из колес повозки уже смотрело в небо.
– А ну раз, – донесся до него чей-то уверенный голос. – И еще… так, а теперь на ту сторону навалились! Давай! Стоп… куда тянешь, остолоп? Разворачивай! И еще! И снова!
Эруэлл с удивлением заметил, что задравшееся было вверх колесо, вновь прикоснулось к дороге, а повозка постепенно заняла правильное положение.
– Запрягай! – скомандовал тот же голос.
Невысокий, кряжистый человек бойко распоряжался обозными. Обозное начальство, не прекословя, работало вместе с остальными.
Эруэлл подумал, что впервые видит этого человека. Ему стало интересно.
– Кто таков? – бросил он, подъезжая.
– А вот хочу в твое войско, государь, – отозвался тот. – Хоть кем, а возьми. Да запрягайте же, чего встали?! – гаркнул он, поворотясь к обозным. – Короля не видели? Небось каждый день смотрите! Пока вы тут валандаетесь, задние совсем застрянут. Самим же тащить!
– В мое войско хочешь? – спешиваясь, спросил Эруэлл.
– Хочу, – кивнул человек. – Как не хотеть, твое величество.
– А ты кто такой? – повторил свой первый вопрос Эруэлл.
– Трактирщик, – ответил человек.
– Трактирщик? – удивился Эруэлл.
«Так вот откуда у него такой уверенный тон. Привык прислугой командовать!»
– Ну да, – кивнул тот. – Трактирщик. Бывший. А теперь вот Оннеру послужить охота. Я как сообразил, что к чему, так сразу трактир на замок и за твоим войском следом!
– Хм, – Эруэлла позабавил этот уверенный в себе чудак. – Вообще-то мне не нужны трактирщики…
– Так я ж не прошусь трактирщиком, – улыбнулся тот. – Я прошусь хоть кем. Лучше, конечно, воином. Воином быть это… это – ух!
И бывший трактирщик потряс головой.
– Воин должен многое уметь, – заметил Эруэлл.
– Понятное дело, – кивнул трактирщик. – Любое ремесло науки требует, уж это точно.
– Умения воина совсем не такие, как у трактирщика, – продолжал Эруэлл.
Меж тем его левая рука стремительно метнулась к уху трактирщика.
«Воин никогда не даст вот так вот поймать себя за ухо!» – собирался наставительно заметить Эруэлл, но его левая рука осталась пустой. Трактирщик ловко увернулся.
– Ишь ты! – усмехнулся Эруэлл.
– А то! – горделиво улыбнулся трактирщик.
И чуть не пропустил королевский пинок в колено. Убрал ногу в последний буквально миг. А Эруэлл подумал, что половина его новобранцев и вовсе бы этого пинка не заметила, несмотря на все уроки Линарда.