Посольская школа. Душа Сокола
Шрифт:
— Тьма и распроклятое Пекло! — простонал глава. — Мой ближний круг сговорился? Что творите, изверги?
— Виноват, лин Делири…
— Позже доложишь, что там с зельем и с памятью. На остров к Этану! Иначе я тебя в лазарете закрою!
— Нет нужды, — упрямо возразил Сокол. — Меч я в руках держать способен. Если вокруг Верховной заварится каша, то придётся эвакуировать посольство. Дартмунд терпит ведьм на своей земле только пока Стана на троне. Разрешите остаться здесь.
Я не видела главу клана, не чувствовала исходящих от него эмоций, но тяжёлый выдох ни с чем не спутала бы.
— Хорошо, будь на посту. Связь через почтовую шкатулку. Заодно за братом присмотришь. Конечно, если он сам не объявится завтра во дворце.
Лучший убийца клана мрачно кивнул.
— Сделаю, лин Делири.
— Отбой тогда.
Этан провёл ладонью по зеркалу, снимая магическую связь.
— И что теперь с моим путешествием в Бездну? — силы оставили Ричи, он сел на пол. На бледном лице темнели круги под глазами. — Я не приду к тебе порталом.
— Я сам тебя заберу, когда подготовлю ритуал, — пообещал клановый маг. — Там будет лучше. Отоспись, пожалуйста. Меч ты сейчас не удержишь.
В глазах убийцы появился задорный блеск, но вместо улыбки получилась гримаса.
— Ты меня в Трезде не видел.
— И слава предкам, — возмутился Этан. — Иначе ты в лазарете на месяц дольше бы пролежал. Амелия, придётся тебе следить, чтобы соколёнок не выпорхнул из кровати.
— Не выпорхнет, — пообещала я, краснея под насмешливым взглядом жениха.
Мысли о том, что привяжу его к изголовью, не высказала. Ни верёвки, ни цепи моего Ричи не удержат, если он решит броситься в бой.
Отважная Амелия пыталась проводить его до кровати, сгибаясь под тяжестью мужского тела, хотя Сокол только руку положил ей на плечо. Проклятая слабость решила отыграться за дерзкий прорыв в кабинет. Перед глазами темнело, он переставал понимать, кто он и где находится. И лишь прохлада накрахмаленных простыней немного привела в чувство.
— Бездна, — прошептал Сокол, позволяя телу растечься по буграм скомканного покрывала. — Спать хочу. Поговори со мной, пока я снова не отключился.
Невеста легла рядом, подложив руку под голову, и потянула воздух носом. Улыбнулась.
— Чёрный перец, тигровая лилия, корица, жасмин. Ты теперь, как цветочный магазин, где рассыпали специи.
От смеха в груди стало больно. Дар нюхача не давал о себе забыть. Сокол медленно обернулся к невесте и положил ладонь на бедро.
— Куда же мы без жжёного сахара? — в её глазах заблестели искры.
— А что пахнет подгоревшим сахаром?
— Похоть, — она облизнула губы и спрятала взгляд. — Удивительно. Ты так плохо себя чувствуешь, а влечение ко мне никуда не делось.
Оно его больше года изводило. Даже в лазарете после Трезда Амелия во сне снилась. Стыдно было утром перед сиделками. Всего одна беспечно махнула рукой “да чего я там не видела”, остальные молчали. Строгое клановое воспитание, ага.
— Люблю я тебя, — прошептал убийца. — Ничего не могу с собой сделать.
— И я тебя, — ответила Амелия, не поднимая взгляд. — Помнишь, я говорила про новости из посольства? Шила рассказала мне, что её связывает с Малией. Олаф предложил ведьме большие деньги, чтобы сестре его друга сделали операцию… Малия восстановила невинность перед тем, как прийти к тебе.
Ослабевшее тело ответило дрожью. Сокола будто макнули с головой сначала в прорубь потом в кипяток. Да проклянут демоны женскую логику! Как признание “я тоже тебя люблю” превратилось в разговор о Малии?
— Так, — выдохнул он, зарываясь пальцами в волосы. — Давай сначала, а то я плохо соображаю. Кто тебе рассказал об операции? Шила?
Логика аптекарши вообще не поддавалась объяснению. Сокол намекнул ей на связь диких и Франко. Оставил переварить новость и приказал разведчику Пруста не спускать с неё глаз. И куда всё повернуло…
— Да, она сама призналась, — Амелия нежно погладила его по щеке прохладной ладонью. — Приходила просить работу и решила всё рассказать, потому что ты всё равно узнал бы. Малия не распространялась, кого выбрала в женихи. Шила догадалась после вашей с ней беседы.
“Радуйся, дурак, — сказал бы любой соклановец, — правда сама выплыла наружу. Тебе не пришлось разбираться с женскими склоками”.
Но Сокол не стал бы лучшим, не научись он слышать за словами.
— Шила говорила что-нибудь ещё? Постарайся вспомнить любую мелочь, она может оказаться важной. Особенно оговорки, странные просьбы, глупые вопросы.
— Сама просьба о работе показалась мне странной, — ответила невеста. — Потом ведьма всё объяснила. У неё в столице была аптека, но она её продала. Закупила ингредиенты, взяв займ у ростовщика. Теперь она по уши в долгах, а аптеку при посольстве скорее всего закроют. Ещё она сказала, что про лицензию лекаря знает узкий круг людей. Удивилась, что Олаф пришёл к ней.
— Шила не упоминала имени Франко?
Он решил спросить в лоб. Что-то вырисовывалось, но ускользало от больного сознания. Новая порция зелья Бояны, даже маленькая, явно не пошла впрок.
— Нет, про него речи не было.
“Шилу в посольство позвала Ведана, — крутились мысли в голове. — Инквизиторы нашли доказательство её связи с дикими. От намёка на Франко аптекарша побежала сдавать Малию. И почему-то сразу к Амелии, где информация была нужнее всего. Работу себе выпросила”.
Нет, с женскими склоками всё-таки придётся разобраться. Иначе можно пропустить интригу брата.
— Что там с лицензией? Её отозвали? Если Шила оперировала, не имея разрешения, то всю компанию можно арестовать. Олафа, Малию, апекаршу.