Посоветуй мне…
Шрифт:
— Хи-хи, — прыснула она, — звучит очень по-извращенски.
Василия самого разобрал смех.
— Да, пожалуй.
— Это вон та девушка написала, да? Катя, кажется.
— Да.
— Она мне сразу не понравилась, если честно, — фыркнула Ангелина, подхватив Василия за руку и направившись на кухню. — Так посмотрела, словно я ей что-то плохое сделала.
— Знаешь, Angel, я немного переживаю из-за этого, — с хмурым видом проговорил он.
— Почему? — Её звонкий голосок, словно солнечный зайчик запрыгал по кафелю.
— Ведь на самом деле
Она чуть призадумалась, очень мило сдвинув бровки, и Василий ещё раз поразился чистой, светящейся красоте девушки. Затем лицо разгладилось и осветилось ответом:
— Yeah, I know what you mean, — проговорила она и вдруг приблизилась. — Ты такой дурашка, Basil. На самом деле ты всего лишь помогаешь мне выбирать одежду.
Обдав его ароматным дыханием, она встала на цыпочки и подарила лёгкий поцелуй.
Всё естество Василия взорвалось, взметнулось навстречу, но было схвачено и поставлено на место железной волей.
— Спасибо, мой Ангел.
Она порозовела и, прикрыв рот, говорит:
— Ой-ой! Ты осторожней со словами, я же могу описаться. Хи-хи!
Счастливый, он шагнул навстречу и смело обнял. Зарылся носом в волосы и звучно поцеловал.
— Что же, тогда придётся идти переодеваться и пополнять содержимое флешки.
Её лучистый весенний смех пролился на его страждущую душу.
— Что ещё за подруга, Таня которая?
Официант только принёс заказанный десерт и кофе. Ангелина успела попробовать и теперь возле рта прилипла крошка.
— Ну-у… — прервалась она, провожая взглядом руку. Василий аккуратно поддел крошку на палец и отправил себе в рот. Щёки девушки тут же порозовели. — Просто подруга. Мы в одном классе учимся.
— Анимешница?
— И да, и нет. She’s crazy. Отаку, если говорить по сути.
— Яойщица? — криво усмехнулся Василий.
— Ну-у… — вдруг покраснела она. — Любит кое-что похуже. Я… я точно не уверена. Не подумай, пожалуйста, что смотрю с ней картинки!
— Даже мысли не было.
— В общем, я мельком видела на её телефоне. Тут же отвернулась. Это была женщина, но там… — Её взгляд убежал в сторону. — Снизу она как мужчина.
Василию стало стыдно, словно это он увлекается подобным. Попытался вспомнить название, но, видимо, ни разу не слышал.
— Да уж.
— Ага, — смотря в стол, выговорила Ангелина. — Но я ей передам слова участкового.
— Так она спросит, что ты делала у него.
— Чёрт! Точно.
— Да просто скажи, что я или отец увидел последнюю картинку и пригрозил, что запретит общаться. А ещё родителям покажет-расскажет чем юная доча увлекается.
— Хи-хи! — осветилась Ангелина. — Окей. На Таньке это точно сработает. Она странная вообще. Так вроде всякий разврат смотрит, но стоит парню заговорить с ней, как едва без чувств не падает.
Василий отпил кофе.
— Может, просто пересмотрела всякого и теперь на себя думает?
— Это как? — не поняла Ангелина.
Василий досадно поджал губы, что озвучил мысли.
— Да
— Ну ты-ы, интересно же!
— Маленькая ещё, — подразнил он.
— Уже нет, — категорично заявила девушка.
Василий сыграл бровями и пристально, чуть отпустив удила страсти, посмотрел на своего ангелочка.
— Да?
— Ну-у… — растерялась она. — Вроде бы…
Василий издал смешок и в умилении отвёл глаза.
— Ты несносная девчонка.
— Почему? Я же хорошо себя веду.
— Это комплимент.
— М-м? — взметнулись её бровки.
— Хочешь похитить часть меня.
И снова наивное непонимание. Василий взял её за руку.
— Ангелина, у тебя есть парень?
— No.
— А предлагают отношения?
— Yes, — всё больше смущаясь, ответила она.
— Теперь говори, что есть.
— Ну-у… я так и делала, — подняла она осторожный взгляд. — Искренне, между прочим.
— Вот и умничка.
Полдень. Клубничные каникулы
Глава 2. Клубничные каникулы
После всех бурь последних дней Василий, наконец, начал день в привычном ритме: проснулся около одиннадцати, час на раскачку и три на работу. Ангелина будет только вечером — ей сегодня ещё к репетитору по математике.
Чайная смесь, подаренная соседкой, пришлась мужчине весьма по душе. Яркие краски, запахи и переживания остаются в памяти букетом. Потом достаточно повторить или услышать что-то одно, как всплывает целая сцена. Памятная, терпкая, желанная и опасная.
Василий облизал губы, словно на них всё ещё сохранился вкус Ангелины. Дёрнулся, вдруг вспомнив, что не отправил результат труда последнего часа, а потом заметно медленней откинулся на спинку. Раздвинул ноги из-за тесноты в паху, поправил сбившиеся за часы сидения и ерзанья трусы.
Прочитавший за годы обучения на журфаке тонны литературы, в том числе философской, Василий и сам нередко растекался долгой мыслью по мировому древу. Пугливый экстаз духовного опыта, он прозрачен и зыбок, как лёгкий туман. С другой же стороны — чёткий, тяжёлый, понятный и, главное, желанный плотский опыт, ещё называемый чувственным удовольствием. После увиденного за нежной ширмой трусиков Ангелины, Василию кажется, что это самое яркое воспоминание в жизни. Столько всего было, погребая под собой предыдущее, но вот недавний своеобразный секс, словно сверкающая вершина на огромной пирамиде. Своим светом она постоянно напоминает о себе, заставляет посвящать ей минуты и часы мечтаний, чьи чёткие формы тонут в клубящемся дыму сомнений.