Посредник
Шрифт:
Он повернул на боковую грунтовую дорогу, ведущую к вилле Белли. Спокойно проехав последний отрезок пути метров в двести и наслаждаясь пейзажем, открывшимся перед ним, адвокат подъехал к обязательной зеленой изгороди, окружавшей густо поросший квадрат участка площадью примерно с гектар, простиравшийся вокруг частного владения Фонда Фокса.
Найдя рядом с калиткой из кованого железа кнопку, адвокат нажал на нее... Выждав немного, нажал снова... Тихо.
Тем не менее, «Порше-924», принадлежавший, как Салинас знал, доктору Белли, стоял на участке прямо у входа в дом.
Он снова нажал на кнопку звонка. Затем
Адвокат почувствовал, что начинает нервничать, подумал, не вернуться ли ему в Салон.
Он смотрел на преграждавшую ему путь железную калитку, лихорадочно соображая, что бы ему предпринять... И вдруг заметил то, на что сначала не обратил внимания; дверца в калитке не была закрыта на ключ, а значит, он легко мог ее открыть, просто толкнув рукой.
«Издевается, что ли, надо мной этот негодяй?» — сказал он про себя и нажал на дверь калитки. Та легко поддалась. Закрыв ее за собой, адвокат медленно пошел по дорожке к дому. Кругом царила полная тишина, даже птицы молчали. Салинас почему-то покрылся испариной, глаза его теперь были прикованы к новому препятствию — массивной деревянной двери, на этот раз преграждавшей ему вход в дом.
«Что-то здесь не так, осторожно!» — сказал сам себе адвокат. Он снова нажал на кнопку и услышал, как в доме зазвучал глухой, неприятного тембра звонок... Но ничего. Ни малейшего шороха.
«С ума можно сойти: этот тип приглашает меня ровно к одиннадцати, целых десять дней я с нетерпением жду этого дня, а сейчас, когда время встречи наступило, ему вздумалось играть со мной в прятки», — пробормотал Салинас, нажимая на звонок уже изо всех сил и позабыв о всяких правилах хорошего тона.
Прождав еще пятнадцать минут, он засомневался, не уйти ли. Но, посмотрев на «порше», увидел, что боковое стекло приспущено — судя по всему, хозяин машины должен быть дома. Адвокат повернул позолоченную круглую ручку двери. Та легко поддалась — и эта дверь не была заперта. Салинас слегка нажал — дверь открылась. Он вошел в холл, сделал шаг... и тут же почувствовал острую боль.
Бюше-де-Рон
Лисинио Салинасу показалось, что ему пробуравили колено... Его охватил ужас, по лбу покатился холодный пот. Все произошло мгновенно, как в кошмарном сне.
Адвокат испугался, что у него вот-вот остановится сердце и он умрет, но на смену страху пришло чувство отвращения и бессилия перед нелепостью случившегося.
Дело было в том, что, войдя в дом, Салинас буквально наткнулся на самую настоящую огромную кобру. Она раскачивалась и шипела, изогнувшись в дугу, а потом, словно кнут, которым хлестнули, бросилась в его сторону. Зубы змеи вонзились адвокату в ногу. После укуса он конвульсивно дернулся и оцепенел, а кобра, скользнув за порог, скрылась в саду.
Несколько секунд спустя Салинас почувствовал, как то место, куда его укусила змея, быстро воспаляется. Однако он мог держаться на ногах. Салинас прошел дорожкой сада к калитке, сел в машину и поехал в сторону города. Он подумал было, что ему следовало прямо из виллы Белли
Салинас вел машину, ожидая, что с минуты на минуту потеряет сознание и умрет. В то же время он испытывал странное, совершенно незнакомое ему ощущение эйфории и приятной приподнятости, которое при таких обстоятельствах казалось ему непонятным и по меньшей мере неуместным.
Он разглядел дом, стоявший у дороги, затормозил и с трудом выкарабкался из машины. Голова у него кружилась, рот наполнился слюной.
Адвокат стал без церемоний колотить в дверь. Отворила немолодая женщина, вид у нее был недовольный. Но, как только она взглянула на Салинаса, выражение ее лица переменилось.
— Боже мой! Что с вами?
— Меня укусила змея, кажется... кобра.
— Это невозможно! На юге Франции такая нечисть не водится.
— Оказывается, водится... А может быть, ее специально мне...
И тут Салинас повалился на пол.
Бюше-де-Рои
«Ситроен СХ», переоборудованный под машину «скорой помощи», летел, рассекая дувший ему навстречу мистраль и чем-то напоминая зловещую черную птицу.
Сидевший рядом с шофером молодой врач буквально глотал страницу за страницей той части учебника, где описывались укусы ядовитых змей.
«Как могла в частном доме рядом с Фоксом оказаться кобра? — лихорадочно думал он. — Вот: «Укус кобры схож с укусом коралловой змеи. Летальный исход может наступить мгновенно или через несколько часов. Это время во многом зависит от индивидуальных особенностей организма жертвы. Яд представляет собой невротоксинное вещество, которое, будучи поглощено организмом, приводит к параличу. Иногда перед наступлением летального исхода появляется ощущение эйфории...»
Сирена «скорой помощи» резко и нетерпеливо разрывала тишину окрестностей. Она гудела почти не смолкая. Шофер не отрывал глаз от шоссе. А врач продолжал рассуждать про себя: «Может быть, это обычная гадюка... или просто скорпион... а парню со страху показалось, что кобра. Но женщина по телефону твердо заявила, что речь идет об укусе кобры...»
Ехавшие по узкому шоссе автомобилисты жались к обочинам, пропуская машину «скорой помощи».
Наконец они доехали до нужного дома и подрулили прямо ко входу, где их уже ждала встревоженная хозяйка.
Бюше-де-Рон
Врач с шофером вбежали в дом, прихватив носилки. Перед ними предстала картина, при виде которой они остановились как вкопанные.
Сидя на полу, Салинас обратился к ним с путаной речью, причем выражение его лица было как у наркомана, только что принявшего сильную дозу:
— Сеньоры врачи, долгожданные носилки, дорогие мои эскулапы, давшие в свое время торжественную клятву Гиппократу... на жизнь и на смерть, на радость и на горе. Я — Сверхчеловек, я Супермен. Вовсе я не умираю — я счастлив, как никогда не был счастлив в жизни. Сейчас я полечу, вот, смотрите, сейчас я… прямо на ваших глазах взлечу...