Постапокалипсис
Шрифт:
Брат с трудом достал из кармана мобильный телефон.
— Ну вот, батарея сдохла, — с хрипотцой произнёс Кирилл. — Наверно, его уже можно выбросить.
Макс промолчал.
— Пять или шесть часов после взрыва, — сказал Кирилл после небольшой паузы. — Какое это теперь имеет значение? Наверно, мы скоро задохнёмся. Смерть в автомобиле- звучит красиво.
— Не думаю. Вот смерть от ядерной бомбы… — Он замолк.
Кирилл вновь прослезился.
— Так умерли наши родители, Макс, и, наверно, миллионы других людей.
— Или миллиарды, — предположил брат.
Наступила минута молчания. Первым тишину нарушил Кирилл:
— А ведь
— Кто? — не понял Макс.
— Нострадамус, французский предсказатель в средних веках. Вообще-то, он сумел предсказать важные мировые события: буржуазную революцию в России, приход к власти в Германии Гитлера и начало второй мировой войны, и даже падение коммунизма в СССР. В своё время он предрекал о неминуемом конце света, когда на землю спустится антихрист и погрузит весь мир во мрак, ну, или что-то в этом роде.
— Подумаешь. Конец света предсказан во всех всевозможных религиях, даже в Библии. Не мудрено, что этот тип тоже высказал свою версию апокалипсиса.
Кирилл лишь пожал плечами.
— Напоминает песчаную бурю, как в пустыне, — он кивнул на лобовое стекло, сквозь которое нельзя было что-либо увидеть.
— А это она и есть.
— Правда?
— Да. Помнишь, документальные фильмы о теракте в Нью-Йорке 11-го сентября 2001-го года, когда террористы смертники направили пассажирские самолёты на два небоскрёба всемирного торгового центра? На все камеры были сняты кадры, как после обрушений зданий в воздух поднялось огромное количество пыли, которая не могла осесть несколько часов. Вот и здесь такое, только в тысячу раз сильнее.
— А ты можешь успокоить брата, — хмуро произнёс Кирилл. — Значит, жить нам осталось совсем ничего. Чёрт возьми, кто бы мог подумать, я медленно умираю от удушья, а мой брат спокойно вспоминает случаи из всемирной истории. Не удивляйся только, если у меня вдруг начнётся небольшая истерика.
Макс потянулся к бардачку и достал из него литровую пластиковую бутылку минералки.
— Вот, промочи горло, братишка.
Кирилл непременно выхватил бутылку и стал жадно глотать содержимое. Затем передал её Максу.
— Чёртов песок, трещит на зубах, — пожаловался он.
— У меня тоже.
— Мне страшно, — тихо произнёс Кирилл, опрокидывая голову на боковое стекло. — Папы и мамы больше нет, может, и мира нет больше. У меня серьёзно затекли ноги, а я не могу просто выйти из машины, чтобы немного размяться. Я не хочу так умирать.
Мысли брата пугали, но осознание того, что он был прав пугало ещё больше. А как ему возразить, как успокоить? На этот случай у них всегда была мать, но теперь всё поменялось. Самое страшное для обоих братьев была даже не смерть, а сама неизвестность, в которую они окунулись с головой. Страшные мысли кружились в голове в виде чёрного круговорота, захватившего их сознание после перенесённого стресса, который даже не думал отступать, а лишь нарастал с большей силой. Дышать становилось всё труднее, предрекая им мучительную гибель. Два брата пятнадцати и двадцати лет от роду, совсем ещё не познавших вкус жизни, были замурованы под натиском тяжёлой пыли, медленно проникавшей в салон автомобиля. Сколько им ещё осталось?
Небо больше не прорезали жуткие свистящие ракеты, лишь только ветер громко дул, пытаясь проникнуть сквозь обшивку спортивной Хонды, принося с собой тяжёлый испорченный воздух. Унывать больше не имело смысла, только ждать. Но чего?
Вдруг на крыше послышался какой-то слабый звук, будто капля дождя слегка ударила по ней. Макс насторожился, пытаясь всмотреться в потолок. Затем звук повторился. Какова же была его радость, когда на лобовом стекле появились несколько крупных струек воды, впитавших в себя серую массу песка. Вот и пришло их спасение! Только бы больше дождя, значительно больше! И тут как по заказу вся крыша начала барабанить от падения тяжёлых капель, прибивающих к земле зловещую пыль, моментально очищая воздух. Это был не просто дождь, а настоящий ливень, так нужный им в эти минуты. Радости не было конца.
— Что это такое? — недоумевал встревоженный Кирилл. — Чёрный дождь! — с испугом воскликнул он.
Действительно, капли были просто огромными и имели неприятно чёрный цвет, но Макс понимал, что струя воды, пролетевшая несколько сот метров сквозь толщу пыли, впитала её в себя, и теперь несёт на землю, что означало полную победу над их заточением. Он радостно встряхнул брата, который думал, что тот сошёл с ума.
— Улыбнись, Кирилл, мы спасены! — воскликнул он.
Спасены? Не может быть.
Но заточка Кирилла изменилась, когда за стеклом стало понемногу проясняться, а воздух поменялся на более свежий. Теперь только до него дошло.
— А бог всё же есть, — улыбаясь, сказал он.
— Даже не верится, господи, как я люблю дождь.
Они были бы менее счастливы, узнав о том, что это были радиоактивные осадки, но кто из них в тот момент мог думать об этом.
Прошло всего полчаса, прежде чем ужасающая картина предстала перед их глазами. Взрывная волна не докатилась до этого места, но километры вязкой грязи расположились в радиусе близ лежащих окрестностей, скрыв под собой всё, что могло бы дать хоть малейшую ориентацию на открытой местности. Колёса оказались наполовину загружены. Дороги не видно, лишь только грязевая пустыня простиралась в радиусе их видимости, вселяя новую панику в их головах.
Дождь закончился так же быстро, как и начался. Казалось, будто он пришёл специально для того, чтобы спасти их, а затем двинулся дальше. Может, где-то там есть ещё люди, нуждающиеся в помощи. А пока перед братьями стояла ещё одна задача, как и куда им теперь ехать. GPS-навигатор в бортовом компьютере автомобиля не отвечал. Приходилось продвигаться вслепую, иного выбора у них не было. Машина завелась не без проблем, но всё же холостой ход работал отлично. Макс попробовал медленно отпустить педаль сцепления и, о чудо, четыре моста потянули спортивную Хонду весьма послушно, пробиваясь сквозь толщу грязевых препятствий. Куда они ехали- неизвестно, однако стоять без дела было невыносимо, тем более, после перенесённых переживаний.
— Куда мы теперь? — спросил младший брат.
— Искать других выживших. Не может такого быть, чтобы только мы остались на этой дурной планете. Нам нужны люди.
— Ты прав, брат. Едем искать людей.
Пару километров ехать было не сложно, не смотря на густой грязевой поток, но потом пробиваться сквозь него становилось всё сложнее. Колёса то утопали, то натыкались на серьёзные колдобины, выбраться из которых занимало некоторое количество времени. Вокруг не было ничего обнадёживающего. Панорама представляла собой разрушенные деревья, большие трещины в земле, вызванные недавним землетрясением, куда стекало некоторое количество грязевых потоков, а так же обломки непонятных конструкций, разбросанных по всей протяжённости их пути. Братья начинали унывать, но всё же двигались дальше.