Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли
Шрифт:
Философия Декарта с его знаменитым тезисом «cogi-to ergo sum» окончательно выводила онтологию из гносеологии.Декарт вместе с другими основателями современной картины мираФренсисом Бэконом, Исааком Ньютоном, Робертом Бойлем, Христианом Гюйгенсом и другими был знаковой фигурой. Большинство историков склонно именно в Декарте видеть создателя того нового, гносеологического, стиля, который начинает доминировать в эпоху модерна.
Сомневающийся во всем здравый рассудок и деизм
Декарт окончательно
Что в таком сомнении выступает безусловным ядром, которое его порождает или снимает? — Декарт отвечает однозначно: «здравый рассудок», «bonne raison». «Здравым» рассудок называется не случайно. Здесь имеется в виду, как позже уточнит Кант — «чистый разум». Позднее философы и психологи разъяснят, что речь идет о «функционировании рассудка, свободного от влияния эмоциональных аффектов — чувств и ощущений». Этому чистому разуму более всего соответствуют отвлеченные математические операции, и не случайно именно математическое мышление берется в гносеологической парадигме модерна за основу.
Структура математического исчисляющего метода, «считающего разума», представляется максимально свободной от психологических погрешностей. Конечно, и в схоластике и в греческой философии рассудок и так играл центральную роль. Но он все же всегда оставался подчиненным более фундаментальным реальностям — вначале интеллектуальной интуиции сакрального бытия (сердечное знание), затем догматическому постулату о трансцендентном бытии Бога и разысканию бытия мира через принцип сотворенности. Все это после Декарта стало восприниматься как «не очень здравый рассудок», который должен быть приведен к нормативному «здоровью» через принцип сомнения. Сомневаться отныне следовало в первую очередь в «интеллектуальной интуиции», идущей от сердца, которая постепенно стала приравниваться к «эмоциональному», чисто психологическом началу.
Декарт и последующая гносеология Нового времени окончательно отбрасывают формы «сердечного знания» и делают главным и единственным инструментом познания рассудок. Платформу для этого подготовила гносеология креационизма, но в ней, без сомнения, догматически постулировалось бытие Бога. Теперь же, оставшись один на один с самим собой и перенеся центр тяжести лишь на самого себя, рассудок начинает сомневаться и в самом Боге,доказательство существования которого отныне также выводится из рассудка.
Сам Декарт, размышляя о существовании Бога, приходит к выводу о том, что он существует именно в качестве причины наличия мыслящего субъекта. Но, обратите внимание, признание бытия Бога основано отныне только на заключениях индивидуального сомневающегося рассудка, а значит, другой индивидуальный рассудок, продолжая сомневаться, вполне может прийти и к иному выводу, раз критерием является
Субъект и объект
Мы уже говорили о дуализме субъект-объекта, о концепте «реальности», о приравнивании Декартом объекта к протяженности в онтологии Нового времени. ГносеологияНового времени, по сути, является именно тем, что выстраивает онтологиюНового времени. В парадигме премодерна все было наоборот — онтология (вначале мира, а затем надмирного Бога) предопределяла гносеологию: вначале шло бытие (сакральное бытие или бытие Бога), а потом — сознание. В Новое время вначале идет сознание (человеческий рассудок), а затем — на основании рассудка — делаются выводы о том, что есть и чего нет, а также о том, как и в качестве чегоесть то, что есть.
Здесь интересно гносеологическое обоснование Декартом бытия субъекта. Субъект, согласно Декарту, есть,потому что есть процесс мышления. Мышление определяет субъекта как то, чтомыслит, как истокмышления. Субъект — это то, что мыслит. А то, о чем мыслит то, что мыслит, есть объект. Объект точно так же, как и субъект, берет свое бытие из факта мышления, но только субъект считается единосущным мысли, а объект — нет.Позднее в философии Канта, субъект связывается со временем, а объект — с пространством. Но уже у Декарта связь объекта с пространством выделена однозначно: для него наиболее общим определением объекта является «протяженность», extensio.
Субъекта и объекта в том смысле, в каком их понимает гносеология Нового времени, в парадигме премодерна не встречается. Это исключительная и оригинальная «находка» Декарта. Никогда человеческое «я» («душа») не выводились только и исключительно из рассудка и не обосновывались только и исключительно рассудком. Точно так же и внешний мир в Традиции никогда не воспринимался как вынесенная вовне — предметная — пространственная протяженность, чье существование обосновывается с помощью тех же рассудочных операций. Объект (в парадигме Нового времени) есть то, что находится передрассудком, и чтобы находиться «перед»чем-то, необходима предпосылка пространственной протяженности.
В манифестационизме и субъект и объект суть результат игры Абсолюта, а смысл этой игры состоит в сокрытии, которое требуется распознать, разоблачить и преодолеть. Таким образом, бытие субъекта и бытие объекта обосновываются напрямую общим имманентно-трансцендентным бытием, а познание этой общности и составляет смысл познания (знания), т.е. основу гносеологии. Здесь и субъект и объект в пределе совпадают, так как являются двумя «иллюзорными» изданиями одного и того же бытия. Рассудок здесь не только не обосновывает бытие ни того, ни другого, но, напротив, в его «естественном» состоянии, воспринимается как корень, действующий инструмент иллюзии, причина «лжи», заставляющий воспринимать недвойственное как двойственное, неразличимо-единое как различное и т.д. В рассудке можно найти исток заблуждения и опровержение онтологии.