Посторонним вход воспрещён
Шрифт:
– Да-да! Я слушаю. – ответила Алиса. Она не понимала ровным счётом ничего. Неважно, диктофон пишет, потом разберётся…
– Ну вот. Я ж, прикинь, знал, что они меня сюда упекут – вот и думал как-то своим весточку подать, что ли… Потому как есть ещё один портал, только он под землёй, но его хрен разыщешь. Там тоже наши должны были быть, и я что думаю: а вдруг он, как и портал на Казакова, тоже накрылся? В конце концов, эти гады, Семёнов с доктором, вполне могли нам такую подляну кинуть, чтобы от своего времени отрезать. Но сами-то они наверняка ходят по-тихому, туда-сюда? Не, правильно? Они на прошлом бабло рубят, а значит, обязательно должны ходить! Вот я и подумал: ты как-нибудь разыщи их, а через них уже и наших. Дай знать Генке, что я тута парюсь – он чё-нибудь придумает, у него не голова, а цельная ГосДума. А ты в накладе не останешься, отвечаю!
– Я… попробую. – неуверенно отозвалась Алиса. – Как вы говорите, имя-отчество этого Семёнова?
– Олег Иванович. Журналист, лет ему где-то под полтинник, может меньше… Живёт возле Университета, точнее не скажу. И вот что ещё: менты пока меня за психа держат, но когда доктора здешние им отрапортуют, что я нормальный – сразу начнут копать связи. Правда, о Семёнове с Каретниковым и о Смольских я им не говорил, но они сами докопаются, вопрос времени. Так что у тебя неделя, не больше. Вкурила?
Алиса понимала, что всё это бред настоящего сумасшедшего… хотя, врачи, вроде бы, считают иначе? Ладно, пока что, подыграем, а там видно будет.
– Так говорите, Геннадий добыл эти ключи, то есть бусинки, через Ольгу? А как именно?
– Не важно. Добыл. Одна у меня была, только я её сдуру проглотил, когда менты вязали. С дерьмом, видать вышла, а жаль. Пригодилась бы…
– А кто создал эти порталы?
– Хмырь какой-то, тоже из прошлого Его все доцентом звали – по ходу, не кликуха, он и правда, учёный. Семёнов и Колесников, его где-то спрятали. Он их, наверное, и научил, как порталы закрыть, больше некому!
И выдал заковыристую матерную конструкцию. Алиса поморщилась.
– Короче, подруга, сделаешь всё, как надо – не пожалеешь. С баблом проблем нет, только бы наши меня вытащили!
– Я поняла, а можно…
За железным листом послышался недовольный начальственный голос.
– Сру! – вызывающе ответил «пациент», – Запор у меня!
Алиса осторожно отошла от окна и заторопилась к проходной.
Уже сидя в машине, послал Олежику эсэмэску: «Я еду домой. Всё в порядке». Ну, чтобы не нервничал. Сразу пришёл ответ: «С тебя вискарь». И смайлик вдогонку.
И подальше отсюда, скорее! Не хватало ещё и попасться…
Июль 2015-го года
Поиски в Сети и наяву.
Алиса уже раз пять прослушала «интервью из сортира Сербского». Зря потраченное время – материал никуда не годится. Обидно. Конечно, Стёпа Стопкин может и проверить… но нужны доказательства и, желательно, посерьёзнее.
Тут она вспомнила Олежика – ведь не на пустом же месте он так психовал? Надо довести дело до конца, хотя бы для очистки совести…
Так, и что же мы имеем?
«Семёнов Олег Иванович, журналист, историк» – отозвалась треском клавиатура. Стоп! Есть такой! Ого! И даже цикл статей о Москве конца девятнадцатого века в «Вестнике живой истории». С фотографиями, да какими! Алиса, как профессиональный фотограф, не могла не оценить уровень подборки парных кадров: один старинный века, сделанный с того же места и в том же ракурсе, но уже в наше время.
Что ж, как минимум, этот персонаж – не вымышленный. Хотя, это ещё ничего не подтверждает: подследственный мог увидеть где-нибудь журнал и запомнить имя…
Теперь – седьмая городская клиника, доктор Каретников.
Есть! Завотделением детской хирургии! Всё завлекательнее…
В социальных сетях нашлись и брат с сестрой Смольские: Ольга и Роман. В друзьях у Ольги два Геннадия. Интересно, который – тот самый?
Алиса задумалась. Проще всего встретиться со всеми, кто фигурирует в расследовании и осторожно вывести их на разговор об Андрее. Для начала, она написала Ольге с Романом. Оба оказались «офлайн». И давно уже не появлялись в сети. Ну, мало ли почему это могло быть… О, у Романа даже указан номер мобильника?! Ну конечно: «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Следующий звонок – в «седьмую градскую». То, что Каретников взял отпуск за свой счёт и не вышел в положенное время на работу уже не вызвало удивления – наоборот, она ожидала чего-то подобного. И, разумеется, коллеги не в курсе. Как, и начальство тоже? Девица, отвечавшая на звонок, искренне переживала по поводу пропажи Каретникова, а потому охотно пустилась в объяснения. Интересно? Очень.
В редакции «Вестника» Алисе легко дали номер Семёнова – и разумеется, он тоже оказался «вне зоны действия сети». Нет, правда что ли, вся эта компания сейчас в прошлом? А вот, кстати, и аккаунт Семёнова в Фейсбуке. Ага, сын Иван, школа номер…
Алиса не поленилась зайти на сайт школы, нашла класс Ивана. Дальше – проще: вычислила в «Фейсбуке» нескольких его одноклассников. Парень наверняка с ними общается, верно? Вот и мы пообщаемся, авось чего-нибудь и обнаружим… Так, запрос на добавление в «френды», «Привет…» и так далее…
Добытые сведения подогрели её интерес к наклевывающейся теме. Иван, сын Олега Ивановича Семёнова, не появлялся в школе всю весну. Не аттестован, между прочим, за последнюю четверть. Но он и раньше много болел, часто пропускал занятия. Может, мальчик в больнице?
Когда там покушались на царя? Первого марта 1887-го года?
Не может быть!
Но – люди пропали, это непреложный факт!
Алиса на всякий случай написала обоим Геннадиям из друзей Ольги Смольской. Один откликнулся сразу. Нет, он не знаком с Ольгой лично, они вместе зависали в одном форуме, но Ольга уже давно там не появлялась. Ничем помочь не может.
Второй Геннадий тоже пропал из сети аж с начала февраля. Несколько фотографий из альбомов: они вдвоём с блондинкой Ольгой Смольской. Так, а сам Геннадий… студент философского факультета МГУ, третий курс? Судя по тому, что можно выжать из аккаунтов – активно интересуется политикой, левые, даже радикально-левые убеждения. Это как раз неудивительно: на гуманитарных факультетах таких – каждый второй, не считая каждого первого. Разве что, общая «окраска» политических убеждений меняется: один ходит с белыми ленточками, второй – с георгиевскими. А третий и вовсе нацепил жовто-блакитные.