Посторонним вход воспрещён
Шрифт:
– Нет, так не пойдет. Сними плащ, сумку эту куда-нибудь день. Да, и убери этот свой ужасный ободок. А потом – садись прямо в листву, и загреби листьев побольше. Да-да, вот так! Ой, отлично, что туфель слетел, не надевай, не надо…
Неожиданная фото-сессия завершилась, когда солнце спряталось за высотки, оставив своё золото только на небе и в окнах верхних этажей башен. Верочка кудахтала от восторга, любуясь собой на экране Алисиной камеры. А потом предложила поехать к ней и попить кофе, а заодно фотки скинуть на компьютер. Алиса не стала возражать – почему бы и нет? Хотя, фотографии ещё надо обработать…
– Нет. – властно возразила Василевская. – Знаю я вас, профессиональных фотографов-художников: сделаете сотню снимков, а отдадите один, причём не тот, который мне самой нравится. Поехали!
Квартира у Верочки оказалось просторной и с претензиями.
– Люблю, чтобы в доме было светло и пахло жасмином, – тараторила хозяйка, водя гостью по хоромам. – Это кабинет мужа, а это спальня. Вот посмотри: одобряешь обои, или бедновато смотрятся? Я ему всё твержу, что надо под гобелен!
Сквозь жасмин пробивался запах краски. Понятно – только что сделали ремонт, и хозяйка ещё не успела вдоволь им нахвастаться. Алиса, разумеется, не обманула Верочкиных ожиданий: похвалила обои, одобрила сине-розовую гамму детской, а потом предложила заняться фотографиями. На ноутбуке хозяйки внезапно нашелся фотошоп – можно было хоть начерно обработать кадры. Вытягивала свет, кадрировала… и забыла про время. Хозяйка дома сварила кофе – и села смотреть. И, надо отдать должное, особо не мешалась. Немного попозже заглянул супруг – нечто аморфное в бежевых тонах и с глубоким чувством собственной значимости. Сел, налил кофе, и принялся жаловаться жене на «этого негодяя Шилова», который ушёл в отпуск, оставив его разбираться с жалобами пикетчиков с Лесного Проезда. А какой ему, Василевскому, интерес, отфутболивать разъярённых жильцов? Да ровно никакого. Весь интерес уже давно подгреб Шилов – и укатил в Данию.
Алиса навострила уши. Ветка с незаконной застройкой на Лесном обновлялась в её новостной ленте раз по десять на дню. И вот всплывает фамилия – и не просто так, а в связке с неким «интересом»!
На следующее утро девушка отпросилась у редактора на Лесной Проезд. Горящих тем как раз не было, предыдущие статьи сданы в верстку, так что тот не возражал: материал для новостей требовался всегда. Алиса добралась до места, поговорила с жильцами, сняла мордоворотов, вяло теснивших жиденькую толпу пикетчиков с дороги самосвала, выяснила, куда именно ходили, кому писали, кто и что ответил.
И понеслась!
Сначала новость сняли с сайта. Палыч развёл руками: «Алисочка, ты даже не представляешь, какие там деньжищи замешаны. Покалечат же, будь благоразумна…»
Потом позвонили Алисе на мобильник и очень настойчиво посоветовали не лезть, куда не просят.
Упорная журналистка списалась с Хвостом и стала публиковать материалы на его «желтой» страничке под псевдонимом «Степан Стопкин». Посещаемость странички выросла: бандитов Хвост не боялся, твёрдо рассчитывая на свою крышу.
Приём сработал: незаконная стройка была заморожена, а в контору Верочкиного мужа нагрянула прокурорская проверка. Конечно, никого не посадили, но Лесной Проезд оставили в покое. Хвост рассказывал потом, что Стёпу Стопкина пытались разыскивать, но владелец странички псевдонима автора раскрывать не стал, заявив, что это – журналист-фрилансер, работающий удаленно, по договору. И даже договор для Алисы составил по всем правилам – на всякий пожарный. Вот что значит старая дружба, так и не дошедшая до постели!
Так и появился на свет Степан Стопкин – вольный журналист, раскапывающий и предающий огласке разнообразные скандальные дела.
Июль 2015-го года
Ночь, потраченная с пользой.
Именно этот блог и творит сейчас Алиса. За три «дела» образ Степана Стопкина успел обрисоваться вполне отчётливо. А Хвост, дурак, всё подкалывает – ржет, что Алиса творит мужчину своей мечты…
Может быть.
Но сначала – Алиса создавала полную противоположность себе. Она ездит на старенькой папиной «Королле», у Стёпы – патриотичная «Лада-Веста», купленная в кредит. Она – потомственная москвичка, Степа же – «понаехавший» из глубинки, как он сам о себе и пишет. Алиса хватается за любую работу, а вот Стёпу интересуют только серьёзные расследования. Он – парень упрямый, рисковый, в чём-то даже авантюрист. В отличие от покладистой и осторожной Алисы.
Нет, это не мужчина её мечты. Это она сама, какой ей хотелось бы быть. Правда, серебристая «Королла» её вполне устраивает, но…
В любом случае, литературные вкусы у них со Стопкиным одни и те же. Только Алиса про свои помалкивает, ибо они не вписываются в образ куклы Барби с фотокамерой, а вот Стёпа не скрывает, что любит Чехова и Толстого.
В школе она искренне ненавидела эту классику – а всё потому, что литературу им преподавала Аннушка. С подачи этой училки, вся русская литература представлялась Алисе, как нудное описание грязи, мучений и выворачивания души наизнанку. Прежний мир, «до революции» рисовался серым и безрадостным, полным нищеты, тупости и безнадёги.
А потом случилось вот что. Как-то она, чтобы убить время в поезде дальнего следования, купила книжицу в мягкой обложке – «Статского советника» Акунина. Имя автора было тогда на слуху, вот Алиса и сочла полезным ознакомиться. Книгу проглотила быстро – и испытала немалое удивление. Оказывается, позапрошлый век, в котором действовали герои, вовсе не бесцветен!
Позже, уже в гостях у родителей, ожидая отца, она ради любопытства выдернула с полки томик Чехова. Просто так, полистать, от нечего делать. И – попалась. Дальше были Достоевский, Толстой, Салтыков-Щедрин…
Господи, ну почему эту проклятую Аннушку не придушили в колыбели? Как же умело эта овца отбила у Алисы интерес к прекраснейшей русской литературе! И особенно, к этому удивительному периоду истории!
А ещё девушке безумно понравились моды конца девятнадцатого века. Она даже принялась приобретать шмотки в подходящем стиле, благо ей всегда шли длинные юбки, соломенные шляпки и кофточки с фонариками. Петрович как-то обозвал её «тургеневской барышней» – это когда она перестала вязать волосы в конский хвост и заплела их в недлинную мягкую косу с чёрным газовым бантом.
Порой Алиса воображала себя в огромной зале с зеркальным паркетом, танцующей мазурку в длинном платье с кружевным шлейфом. Одна беда – мазурку танцевать она не умела. Да и кто сейчас танцует все эти польки, кадрили, гавоты? Вальс, разве, на традиционной какой-нибудь свадьбе, да и то редко и неумело…
Сегодня правят бал хип-хоп, хайп, раскованность и ритм.
Интересно, как Стёпа Стопкин относится к субкультуре хип-хоп? Наверное, никак. То есть, так же, как и она сама. Не интересует – но и не раздражает.