Постовой
Шрифт:
– Вылезай, только медленно!
Из-под кровати, опираясь на колени и локти, полез покрытый пылью Сапог. Поставив парня перед собой, я не смог удержаться, чтобы «неспортивно» не унизить его.
– Какой-то он у тебя, Галя, чмошный, не находишь? – Я взглянул на потрясенную девушку и плотоядно облизнул губы: – Я его сейчас в тюрьму оформлю, а потом к тебе зайду, насчет паспорта поговорим, не успеешь даже заскучать.
Этого Сапог не выдержал. Завопив: «Сука!», он сунул связанные руки под подушку и обернулся ко мне с какой-то немаленькой железякой в руках. Но воткнуть свой дрын в мое пузико Сапог не успел, я ждал чего-то подобного и дернул «поводок» ремня в сторону. Сапог сбился с траектории, и его оружие скользнуло мимо меня, а железная пряжка и жесткий брезент,
– Сядь на место, сучка…
Все замерли. Вахтерша у дверей бессмысленно хлопала глазами, как большой филин. Галя замерла на полушаге, боясь навредить любимому. Гражданин Сапожников, задыхаясь от затянутого на шее ремня, не отрывал взгляда от замершего в паре сантиметров от его глаз лезвия.
Я взялся за самый кончик оружия двумя пальцами и скомандовал:
– Отпусти.
Тяжелая штука. Чуть не уронив массивную железку на босые ступни Сапога, я положил ее на стол. Варварски обточенный со всех сторон, плоский напильник, которому «ломастер» не смог придать остроту по лезвиям, тем не менее представлял собой опасное колющее оружие за счет большой массы и хорошо сформированных упоров крестовины перед надежно закрепленной деревянной рукояткой.
– Сам точил?
– Нашел, – буркнул Сапог.
– Да мне по фигу, все равно тебе конец пришел.
Находясь во враждебном окружении, думать об официальном изъятии этого «гладиуса» не приходилось, поэтому я, держа одной рукой Сапога на поводке, второй закатал оружие в газетку и сунул получившийся сверток во внутренний карман легкой куртки будущего сидельца.
– Галя, я тебе зла не желаю, девка ты очень красивая. Потом, когда познакомимся с тобой поближе, поймешь, что я лучше, чем это недоразумение, – я дернул свою «собачку» за поводок: – По своим нарушениям ты с Клавдией Ивановной решай, она женщина добрая, наверное, тебя простит, а мы пошли. А, да, кстати, Галя, обуй друга Колю.
– Не буду я ничего делать! – девушка почему-то продолжала на меня злиться.
– Повторюсь, мне по фигу. Если не обуешь своего бывшего, значит, он пойдет до отдела босиком, сейчас тепло, не помрет. Хотя я тебя не понимаю. Как только менты Колю повязали, он тебе сразу стал не нужен? Какая-то ты, Галя, непостоянная, а, наверное, говорила, что любишь его?
Галя, обозвав меня гадом, бросилась натягивать на ноги Сапога дырявые носки и стоптанные туфли.
– Ну что, все? Тогда мы пошли.
На первом этаже Клавдия Ивановна протянула мне телефон с таким видом, что я понял – больше совместных операций с этой достойной женщиной у меня не будет. Так как Сапог почему-то отказался пройтись со мной по ночным улицам, пришлось почти час ждать машину, мучаясь от тягостного молчания присутствующих и одним глазом следя, чтобы Сапожников не ослабил петлю ремня на руках.
Через час, войдя в отдел милиции, задержанный осмелел и вполголоса зашептал:
– Ну и че ты добился? Меня утром отпустят, а я пацанов попрошу, чтобы мне морду разбили – и в прокуратуру, расскажу, как ты меня бил. И Галька подтвердит, и еще девчонок найдем. И пи**ец тебе, сука ментовская.
– Привет, понятые есть? – я, не отпуская натяжения ремня, поздоровался с помощником.
– Откуда? Видишь, дежурка пустая.
– За этим посмотри, чтобы не развязался. – Я рывком посадил Сапога на лавку, возле бодрствующего помощника дежурного по РОВД и в расстроенных чувствах вышел в коридор. Бежать на улицу, отлавливать спешащих на вокзал граждан, было не вариант. В темном тупике в конце коридора темнели какие-то тени.
– Товарищи, подойдите сюда, пожалуйста.
Силуэты вздрогнули и приблизились. Мужчина и женщина, на вид лет сорок, с усталыми и потухшими лицами.
– Вы кого-то ждете?
– Нам нужен оперуполномоченный, а он на выезде.
–
– У нас паспорта украли и записку с кодом от камеры хранения. А вскрывать ячейку без паспорта отказываются. У нас поезд через три часа, если не дождемся оперуполномоченного, то придется без вещей уезжать или билеты пропадут.
– Понятно. Давайте так, я полчаса вашего времени отниму, а потом помогу вам все ваши вопросы решить. Договорились?
Мужчина и женщина переглянулись и обреченно кивнули. Сапог что-то попытался сказать, но я дернул «поводок», и он заткнулся.
– Тогда посидите, а я сейчас подойду.
С боем вырвав у помощника дежурного все необходимое, просмотрев у понятых имеющиеся у них единственные документы – профсоюзный билет и водительские права, условно установив их личности, я приступил к процессу изъятия. Когда я вытянул из-за пазухи задержанного сверток с клинком, гражданин Сапожников предсказуемо завизжал, что это ему подбросил мент-козел.
Глядя в сочувственные лица понятых, я понимающе кивнул:
– Все правильно, человек в розыске, за то, что всемером людей избивали и грабили, но ножик ему только менты могли подсунуть, сам он ни-ни, он хороший мальчик. И если бы вы сегодня ночью на площади у вокзала встретили его друзей, то они бы вам только доброго здоровья пожелали. Но все-таки мы этот меч-кладенец в пакет упаковываем, опечатываем печатью, а тут на склейке вы ставите свои подписи. И тут же направление экспертам пишем, о снятии отпечатков пальцев с ножа и сравнении этих отпечатков с дактокартой [5] задержанного. Если я ему эту саблю в карман подсунул, его же «пальцев» там быть не должно, правда? А еще я при вас его сфотографирую на служебный фотоаппарат «Смена», а то этот молодой человек заявил, что я его избил по дороге в РОВД, во всяком случае, обещал, что завтра перед визитом в прокуратуру у него лицо будет разбито.
5
Дактокарта – дактилоскопическая карта, специальный бланк с отпечатками пальцев и ладоней задержанного.
Сфотографировав задержанного со всех ракурсов у мерной линейки и запихнув приунывшего Сапога в камеру, я «заштамповал» материал, что у гражданина Сапожникова обнаружен предмет, соответствующий признакам холодного оружия, в книге учета происшествий, и вернулся к понятым:
– Ну что, давайте решать вашу проблему.
За полчаса я выписал им справки, что имярек обращались в отдел милиции по поводу утраты паспортов, и поставил на эти бумажки ничего не значащую печать РОВД «для пакетов». Затем, подхватив их под руки, поспешил на вокзал, где, представившись дежурному по камерам хранения, показал ему слепленные мною, но вполне серьезно выглядящие справки, и проконтролировал процесс вскрытия ячейки. Глядя вслед убегающей к поезду паре, счастливо сжимающей свои чемоданы, я думал, что этот длинный день прошел не зря. Помог трем хорошим людям – начальнику розыска и жителям далекого Иркутска, загадочного города, где прошло детство моего отца, и куда я еще обязательно съезжу. Не знаю, как там у Сапога со следователем Кожиным сложится, но от части второй статьи двести восемнадцатой Уголовного кодекса, за хранение и ношение холодного оружия, он теперь точно не отвертится.
Глава восемнадцатая. Что день грядущий нам…
Июнь одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года
«Статья 102. Умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. Умышленное убийство:
в) совершенное в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга;
з) двух или более лиц;
наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет со ссылкой или без таковой или смертной казнью».