Поступь Империи
Шрифт:
— Ты уж не подведи. Я проверю, что добрым делом занимаешься.
— Не подведу. — твердо и уверенно произнес старик.
— И ты не подведи. — произнес Алексей, повернувшись к градоначальнику Петрограда. — Все слышал?
— Все. Сделаем. В лучшем виде все сделаем.
— Хорошо. Тогда пойдем, коли меня ждут. Негоже послов заставлять столь долго от любопытства изнывать…
* * *
Бах!
Жахнула тяжелая десятидюймовая мортира.
Осечка.
Почти сразу ударила вторая осадная мортира. В этот раз на той стороне знатно громыхнуло.
Третий день продолжалась осада Гирина — второго по значимости города Маньчжурии. Нормальной блокады генерал Талалаев не устраивал. Да и зачем? У него имелся достаточно мощный осадный парк, способный продавить любую оборону. А загонять людей в безвыходное, отчаянное положение попросту опасно. Вот он и позволял желающим потихоньку просачиваться на юг по ночам. Хотя днем, конечно же, конные разъезды это все исключали.
Бах!
Снова выстрела осадная мортира.
— Там люди идут! — крикнул кто-то и генерал Талалаев вышел из палатки. Достал зрительную трубу и всмотрелся.
— Прекратить огонь! — рявкнул он.
— Кто это? — спросил второй генерал, тот, командовал изначально корпусом.
— А бес их знает. Полагаю переговорщики…
Делегация подошла.
Пыльная вся.
Хотя одежда выдавала в них людей высокого полета. Но в этом относительно небольшом городе взрывы 10-дюймовых чугунных бомб поднимали массу пыли. И там теперь совершенно все, вероятно, было в этой серой субстанции…
— Кто вы? — поинтересовался выступивший к ним поручик. По-русски, разумеется.
— Это правая рука коменданта крепости, — ответил чиновник. Что примечательно — весьма чисто. Потом представил остальных и лишь в самом конце обозначил себя: — Я переводчик. Мы уполномочены провести переговоры о сдаче города.
— Откуда вы знаете язык? — спросил, выйдя вперед, генерал Талалаев.
— Несколько лет занимался торговле в Кяхте. Водил туда караваны. Вел торг. Специально направлен сюда для ведения переговоров.
— Вы только прибыли?
— Ночью.
— Что хочет ваше командование?
— Право на вывод из города оставшихся войск и беспрепятственное их отступление к Мукдену.
— На соединение с вашими основными силами?
— Да. — явно нехотя ответил маньчжур.
— И много будете отводить?
— Две с половиной тысячи. Гарнизон города и ополчение.
— И зачем нам вас отпускать?
— А зачем вам тратить боеприпасы и людей, продолжая осаду, а потом и проводя штурм?
— В чем тут подвох? Вы оставляете отравленные запасы продовольствия?
— Даже если бы захотели так сделать, отходящая армия забрала их почти что полностью.
Генерал
Командующей армией Цин отошел к столице Маньчжурии — городу Мукдену, где, судя по всему, были собраны большие запасы провианта и прочих припасов. Да и войск немало — по сведениям разведки — до пятидесяти тысяч. В принципе — терпимо, хотя и более чем вдвое превосходило численно те силы, которыми располагал он. И, если оступиться, позволив им сойтись в ближней бой, финал может оказаться плачевным.
С этой неприятность можно было бы смириться, если бы не одно «но» — логистика. Гирин стоял на реке Сунгари. И из нее по рекам в Мукден не попасть. Что ставило вопрос ребром со снабжением при наступлении. Так-то корпус двигался, опираясь на баркасы, в основном малые, в которых перевозили припасы и продовольствие. Причем после того, как армия Цин стала отходить на юг, отвернув к Сунгари, удалось начать получать снабжение от устья Амура. Туда галеонами из Аютии привозили еду, грузили на баркасы и доставляли до войска. Что радикально облегчило вопрос снабжения.
А дальше что?
Армия Цин не разбита. Ударить же по ней, продолжая выдавливать из Маньчжурии, не представлялось возможным. Во всяком случае в рамках этой кампании. Ведь, по сути, корпус не имел штатного армейского обозного хозяйства. Нет, конечно, какие-то повозки имелись. Те же походные кухни. Как без них? Но вот многочисленный парк фургонов пришлось оставить — там у Читинского острога.
Тупик.
Позиционный тупик.
Генерал ясно представлял себе карту театра боевых действий. Отчего внезапно осознал, в какую ловушку угодил. Ведь совершенно очевидно армия Цин могла выделить пять-десять тысяч конницы и выдвинуть ее на коммуникации. Отрезая его чрезвычайно растянутые линии снабжения…
Сдержать охватившие его эмоции не получалось. Поэтому он натянуто улыбнулся. Вымученно. Чтобы хоть как-то скрыть охватившую его тревогу. Все же пятьдесят тысяч — это пятьдесят тысяч. И сам факт их нахождения в Мукдене вынуждал с ними считаться. С другой стороны, такое долгое отступление почти наверняка крайне пагубно сказалось на моральном духе войска. Но рассчитывать на это, конечно, было слишком самонадеянно…
— А где ваши корабли? — нарушив тишину поинтересовался Талалаев. — Те, что обеспечивали снабжение вашей отходящей армии?
— Их затопили чуть выше по течению Сунгари, загрузив камнями. — не стал юлить переговорщик.
— Блокируя проход для наших?
— Да, — честно ответил переговорщик. Все ж таки отрицать очевидное было глупо. — И спасая от захвата.
— Ихтиандры хреновы, — буркнул недовольный Талалаев, припомнив прочитанную им недавно фантастическую книгу…
[1] Кабельтов — это примерно 1/10 часть морской мили. 6 кабельтовых таким образом около 1,1 км.
Часть 2
<