Поступь Империи

Ланцов Михаил Алексеевич

Василий Голицын повторил.

— А… — начал было говорить царь, но покамест из-за крайнего удивления не нашел слов.

— Чего этот Федя Саксонский хочет?

— Пруссию, полагаю. Всю.

— А его папа? Он-то куда полез?

— А пес его знает? Но судя по тому, как быстро и резво они отреагировали, можно не сомневаться в том, что это именно они причастны к смерти Фридриха Вильгельма Прусского.

— Вот мерзавец… а? Ты погляди на него! — не выдержал Петр, глядя куда-то в окно. — Австриец завяз по уши на Балканах.

Французов трясет смутой. У Испанцев кризис власти. Мы стоим в раскорячку из-за острого вопроса с Черноморскими проливами и войнами в Персии да на Дальнем Востоке. А он… но смелый, да…

— У Саксонии сколько войск? Не помнишь?

— Около тридцати тысяч пехоты и пять тысяч кавалерии при четырех сотнях орудий. Все вооружение наше. Даже часть обмундирования мы поставляли.

— А у Пруссии?

— Столько же примерно. Только бардак в вооружении. Оно частью старое, частью французское, частью наше.

— А Речь Посполитая?

— Они непосредственно в нападении не участвуют. Август поддержал сына деньгами, лошадьми и прочим. Судя по всему, будет помогать снабжением со своей территории.

— А может и черт с ними? Пускай дерутся? — чуть подумав спросил царь. — Нам с того ни горя, ни радости.

— Отец — объединение Пруссии и Саксонии очень опасно. Это же самый боеспособный и деятельный костяк всех германских земель. Им никак нельзя объединяться. Сейчас упустим — завтра из этого ядра вырастит чудовище, которое всем миром придется загонять в стойло.

— Ой ли?

— Это не предположение, отец, — произнес Алексей, очень выразительно на него посмотрев, намекая на то, что увидел тогда — в церкви.

— А… даже так? — хмыкнул Петр Алексеевич и, повернувшись с Голицыну, произнес: — Рассказывай обстоятельно. Что там случилось? Что нам вообще об этом известно?..

Часть 2

Глава 6

1715, июль, 18. Петрополис [1] — под Смоленском — под Тулой

— Берись вот тут. Да.

— Эй!

— Что, у тебя мухи в руках елозят? Тяни давай!

Переругивалась команда шхуны. Подойти к причалу своим ходом на парусном корабле было очень непросто.

— Принимай! — крикнул один из морячков, кинув конец на причал.

Не долетел, шлепнувшись в воду.

Его выбрали.

Скрутили.

И снова кинули, вкладываясь по полной программе.

Снова неудача.

Наконец, с пятой попытки удалось добросить и принимающая сторона, стала подтягивать корабль.

Медленно.

Хотелось бы и быстрее, да силенок явно не хватало, ежели просто руками.

Поэтому зацепив конец за кнехт через небольшую механическую лебедку — потянули. Раз. Еще раз. Еще. И достаточно тяжелый корабль стал поддаваться.

Им кинули еще один конец — с другой оконечности корабля. И там тоже дело завертелось. Потом еще…

Только где-то через десять минут удалось притянуть шхуну и закрепить на кнехтах. Но это того стоило. Сбросил трап — и таскай грузы. Несравнимо лучше, чем на шлюпках корячиться.

— Как вы тут? — жизнерадостно спросил матросик, первым сбежавшим по трапу на причал.

— Да тихо.

— Прям не верится.

— А мы, как тогда шуганули местных, так они к форту больше и не суются. Только торговать и осторожно.

— А там — по реке, как дела?

— Там постоянно какие-то неприятности случаются. Но не ближе суточного перехода. Ребятам на стройке достается. У нас там постоянно конная рота дежурит с новыми карабинами барабанными. Только ей и спасаемся.

— Неужто перебили бы рабочих? — спросил подошедший к ним капитан шхуны.

— Как есть перебили бы. Подчистую. У них же много всего железного. Это тут дорого ценится.

— Так вы же торгуете с местными. Пришли бы и купили.

— А ты думаешь, что все хотят платить? Вот и пиратствуют.

— Разбойничают. — заметил капитан, слушавший этот разговор. — Ну да сути это не меняет. А это… сватовство-то как? Сговорились о чем-нибудь?

— Страшные они в основном, что жуть. Какое уж тут сватовство, — отмахнул рабочий.

— Ой ли? Неужто отказались?

— Смотр невест устраиваем, — сально усмехнулся визави. — Раз в неделю местные негры приводят девиц и показывают их. А у них — только набедренные повязки. Так что товар лицом, так сказать.

— И что? Неужто ни одну не подобрали?

— Полсотни взяли. Они пока готовятся Христа принять. Но там такое… — отмахнулся рабочий. — Что им крестик надень, что козе — разница невелика.

— А они по-русски говорят?

— Очень плохо.

— Вот и ответ. Как язык освоят, так и христианство поймут. Так что зря насмехаешься. Ты вот, поди, к ним бы если попал, тоже неумехой и балбесом казался.

— Да как же так-то?

— А вот так. Жизнь у них своя. Уклад свой. Многого тебе не ведомого для них — обычное дело. Вот и выглядел бы что ребенок.

— Да ну… — отмахнулся рабочий.

— Я книгу недавно прочитал. Как раз о таком приключении…

— Ну если книгу, — почесал затылок визави.

— Сам-то себе выбрал невесту?

— Так я… это…

— Стесняешься?

— Нет. Чего тут стеснятся-то?

— Неужто… ну… того, хворый в этом деле?

— Типун тебе на язык! — попытался он хорохориться. Но было уже поздно — все вокруг заржали, вгоняя рабочего в краску.

— Я смотрю у вас тут весело? — улыбаясь, спросил начальник порта.